— Вероника?
Она подняла взгляд и увидела помощника Норриса Клейтона. Он подошел к ней из холла, крепко сложенный мужчина с длинным, серьезным лицом. Его форма натянулась на груди, чистая и выглаженная с почти военной точностью.
Вероника улыбнулась. Ее все еще немного удивляло видеть Норриса — когда-то хулигана и ходившего в пальто, как у дона мафии — в форме.
— Эй, помощник. Как система уголовного правосудия с тобой обращается?
— Новый день, новый пончик, — Норрис посмотрел на женщину за стойкой и только тогда почувствовал напряжение, висевшее в воздухе. Он снова посмотрел на Веронику. — Как дела?
— О, ну знаешь. Раскрываю преступление.
Кривая усмешка приподняла уголок рта Норриса. Видя взгляд на лице Гандин, он сжал губы, чтобы подавить усмешку.
— Подвинься. Может я смогу помочь.
Вероника холодно кивнула Гандин, когда прошла за Норрисом в ворота.
— Не бери в голову, — сказал он, как только они вышли из зоны слышимости. — Бриттани хороший коп. Но Лэмб заставляет ее сидеть за столом каждый день, заполняя бумажки и делая кофе. Правила округа предписывают нанять несколько женщин, но это не значит, что он должен допускать их к настоящей работе. Она в постоянном состоянии «пошли вы».
Улыбка Вероники поблекла. Она снова посмотрела на женщину у стойки с неохотным чувством жалости.
— Полагаю, не могу ее за это винить.
— Да. Так что такое?
Она посмотрела на закрытую дверь кабинета Лэмба.
— Ну, мне нужен ордер на обыск и, к сожалению, Лэмб единственный, кто может его мне дать. Каковы шансы, что он меня примет?
Норрис фыркнул.
— Тебя? Сейчас я бы сказал, что близки к нулю. Его зад припекает с тех пор как анонсировали этот иск.
— Так это Уивил, — запротестовала Вероника. — Я уж точно не говорила ему «свергни придурка».
Он поморщился.
— Это неважно. Он увидит тебя тут, я гарантирую, что он решит, что пришло время для раннего перекуса.
— Норрис, этот парень, за которым я наблюдаю… он плохой. Действительно плохой, — сказала она рассудительно.
Он долго на нее смотрел. Затем он вздохнул.
— Не могу ничего обещать, Вероника. Вероятно, он рванет с места в карьер и вышвырнет тебя за дверь.
— Это ничего. Ты можешь даже разыграть спектакль, выводя меня отсюда, если придется.
Норрис еще раз посмотрел на нее, а затем как будто ничего не мог поделать, покачал головой и улыбнулся.
Несколько минут спустя она стояла в коридоре у двери Лэмба, когда Норрис постучал.
— Да? — голос Лэмба был приглушен дверью.
— Эй, шериф, мне только что стала известна информация по делу, на которое вы должны взглянуть, — какое-то время не доносилось ни звука. Вероника встретила вопросительный взгляд Норриса и пожала плечами.
— Нападение в «Нептун Гранде»? В прошлом марте? — попробовал он.
— Входи.
Норрис открыл дверь и зашел. Вероника задержалась, прислушиваясь.
— Простите за беспокойство, шериф. Тут одна дама, которая говорит, что знает кто это сделал.
— Какого черта ты ждешь, Клейтон? Приводи ее.
Вероника зашла в дверь, делая руками триумфальное движение.
— Та-да!
Мгновенно, темный румянец прошел по щекам Лэмба, его губы сложились в усмешку, которую большинство людей готовят для дерьма на их обуви.
— Ты, — сказал он, его голос был тихим и злобным. Из-за потрясающего самоконтроля она не ответила ему «Я!»
— Слушай, Лэмб…
— Выведи. Ее. Отсюда. — Выплюнул он, выделяя каждое слово, как будто рвал зубами предложение.
— Послушай меня минуту! — она положила руки ему на стол. — У меня есть информация по открытому делу. Большому.
— Как будто я поверю маленькой Мисс Легкомысленный Иск, — он повернулся к Норрису. — Она змея в траве, Клейтон. Все что она нам скормит, будет ядом. Выведи ее отсюда и если она вернется, предъяви ей ложный донос.
Норрис заколебался.
— Вы хотите, чтобы я принял ее донос до того как выгнать ее, шериф?
— Хорошо, — Вероника сделала шаг назад от Норриса и подняла руки. — Я уйду. Но окажи себе услугу и проведи тест на люминол в номере 3031 «Гранда». Я тебе гарантирую, ты там найдешь кровь.
Она повернулась к двери и хотела уйти. За ней раздался коротким, резким лаем голос Лэмба.
— Погоди.
Она остановилась, натянув на лицо циничную улыбку. Когда она повернулась, Лэмб облокотился на предплечье, слушая.