— Ты не хотела этого. Мы об этом не договаривались.
— Я знаю, но, возможно, она этого хочет, — Джилиан кивает головой сторону туалета.
Я хмурюсь, пытаясь понять ее комментарий.
— Почему ты это сказала?
— Потому, что я вижу это. В вас обоих.
Я закатываю глаза, пытаясь показать, насколько сильно хочу отмахнуться от ее предположения.
— Как скажешь.
Но, по правде говоря, не хочу полностью отказываться от этой идеи. Она кажется мудрой и проницательной, особенно когда добавляет:
— Подумай об этом, милый. Между вами что-то есть.
Я цепляюсь к ее комментарию, интересуясь, не принимала ли она чего-нибудь. Она ведь разгадала Харпер так, как я не смог. Это не может быть правдой, ведь так? Она не может быть точна в своем наблюдении. Я должен закончить этот разговор. Отпустить его, словно исчезающего в шляпе кролика. Но отрицание, в котором я практиковался несколько секунд назад, исчезает, и теперь эта идея захватывает меня, пуская корни в ту часть моего сердца, которая едва ли используется.
— Ты действительно так считаешь? — в конце вопроса мой голос срывается.
Джилиан открывает рот, чтобы ответить, а затем закрывает, когда несколько секунд спустя Харпер встает рядом со мной.
— Мне пора идти. Нужно хорошенько выспаться перед автограф-сессией. Было приятно с тобой познакомиться, — говорит Джилиан Харпер, а затем переключает свое внимание на меня. — И, отвечая на твой вопрос, — да, я действительно так думаю, — а затем добавляет, — думаю, завтра будет много народу, не могу дождаться.
Она ловко выходит из ситуации, ответив на мой вопрос о Харпер и убедившись, что Харпер не поняла, о чем мы говорили.
После того, как Джилиан уходит, Харпер откашливается.
— Что ж, я подумала о том, чтобы купить Уберу «Я люблю тебя как до Луны и обратно». Это отличная книга.
— Мы можем прихватить еще экземпляр «Гарри Поттера»? На то время, когда он подрастет?
— Звучит отлично.
Самое странное то, что покупать ребенку подарок вместе с ней — совсем не странно. Это кажется правильным, по-своему.
— Мило, что ты дружишь с тем, с кем раньше встречался, — почти задумчиво говорит Харпер, когда мы возвращаемся в мою квартиру и дверь за нами закрывается.
Я пожимаю плечами.
— Да, так и есть. Хотя, я бы не сказал, что мы друзья.
— Но в книжном магазине вы так хорошо общались, — отмечает она.
— Это было обычное дружелюбие. У нас никогда не было глубоких чувств друг к другу, — я опираюсь на кухонный стол и бросаю пиджак на стул, а затем ставлю вниз пакет с подарком для ребенка Серены. Харпер снимает пальто.
— Ты нервничала из-за того, что мы столкнулись с ней? — спрашиваю я, протягивая к ней руку. Она позволяет мне прикоснуться к ней. — В книжном магазине я не был в этом уверен и надеялся, что ты не расстроилась.
Харпер пожимает одним плечом.
— Я не была расстроена. Но это было немного странно, если быть честной, — ее голос срывается. — В основном, потому, что я чувствую, что мне с ней не сравниться.
Я качаю головой и прижимаю ее ближе к себе, мое сердце тянется к ней.
— Стоп. Не было никакого сравнения.
— Но ты бы предпочел быть с ней. Ты просто делаешь это со мной, потому что я попросила.
— Не могу поверить, что ты так думаешь. Для меня это не обязательство. Это лучшее время в моей жизни.
Лучшее время.
Ладно, может, это был не самый романтичный выбор слов, но я не совсем понимаю, о чем идет речь, или как правильно убедить ее в том, что она потрясающая.
— Я тоже хорошо провела время, — мягко говорит она.
Я наклоняю голову, пытаясь понять Харпер, выяснить, что происходит в ее голове, и, что еще более важно, в ее сердце. И чувствует ли оно хоть немного того, что чувствует мое. Я не знаю, но отчаянно хочу узнать. Потому что если есть хотя бы шанс, что она чувствует то же самое, что и я, я должен сказать ей. Должен сообщить, что не хочу, чтобы это время с ней заканчивалось.
— Что происходит, Харпер? Ты выглядишь задумчивой, — говорю я и убираю прядь волос с ее щеки.
Она покусывает губу, отводит взгляд, а затем поворачивается ко мне, и слова начинают литься из нее, словно клоуны, вываливающиеся из машины.
— Мне-интересно-ты-думаешь-мы-сможем-продолжать-в-том-же-духе?
— Что? — спрашиваю я, и мой пульс ускоряется. Она никогда не говорила со мной так быстро. Никогда не использовала этот «неловкий» язык со мной, и это дарит мне дикий всплеск надежды. Может быть, Джилиан права.