Я дотягиваюсь к ее блузке, притягиваю ближе и прижимаю ее вплотную к себе.
— Харпер, — выдыхаю я. — Ты должна знать, насколько сильно я полюбил все это время, проведенное с тобой.
— Я тоже, Ник. Я тоже, — она играет с моими волосами, а затем говорит. — Хочешь привязать меня к холодильнику?
Я издаю небольшой смешок.
— Нет. Я хочу кое-что другое.
— Что ты хочешь? — спрашивает она, глядя на меня. Ее глаза кажутся такими уязвимыми.
— Я хочу тебя. Так много раз, сколько смогу.
Она прижимается своим лбом к моему, губами касается моих, когда шепчет:
— Возьми меня.
Так начинается еще одна ночь блаженства с ней, хотя я и не могу не слышать тиканье часов, пока мы расслабляемся.
Глава 31
Я хожу взад-вперед по Шестьдесят второй улице. Запускаю руку в свои волосы. И снова пялюсь в телефон.
Я не ревную, что она с Саймоном. Меня это не раздражает.
Я снова проверяю сообщения.
Принцесса: Опаздываю. Я помогла им с уборкой после вечеринки, а потом пришлось выпить с ними чашечку кофе.
Я разжимаю челюсть. Отпускаю ревность, бурлящую во мне. Харпер — моя подруга, и я не потеряю ее дружбу.
Я думаю о своем отце и о йоге, о его вечно спокойном поведении. Я невозмутим, и все принимаю, как должное. Ага. Это я. Жизнь хороша, а я — счастливый ублюдок. Как и поверхность Сатурна, я так же равнодушен к тому, что Харпер пьет кофе с Саймоном перед тем, как я должен отвезти ее на Центральный вокзал, Бог знает зачем.
Кроме того, я тоже купил себе кофе. Вот.
Когда Харпер поворачивает за угол, сжимая бумажный стакан в руке, папаша Хемсворт идет рядом с ней. Харпер держит ладошку его маленькой дочурки в руке, и я делаю глубокий вдох, наполняя легкие кислородом.
Потому что знаете что? Он подходит ей лучше меня. Она любит детей. Она хочет детей. Она действительно хорошо с ними ладит. Я же даже не знал, что такое схватки Брекстона-Хикса.
Если собираюсь быть ее другом, я должен побороть эту ревность.
Они подходят ко мне, и я выдавливаю из себя самую большую, яркую, счастливую, самоуверенную улыбку.
— Харпер. Как ты? — я поворачиваюсь к Тору и здороваюсь. — Как дела, мужик? Вечеринка была отличной?
Хейден начинает говорить первой.
— Это была самая лучшая вечеринка на свете. Анна Удивительная показывала самые волшебные фокусы.
— Она была невероятна, — вторит Саймон, и нет, я совершенно точно не хочу заливать куриный бульон в лейку душа в его ванной. Не-а. И не хочу менять его дезодорант на сливочный сыр. Потому что, на самом деле, я не делал этого с тех пор, когда мне было шестнадцать, и я издевался над Уайатом.
Я — взрослый человек, и не должен бить себя в грудь или опускаться до такого уровня. Кроме того, я могу быть другом Харпер, даже если она будет встречаться с этим чуваком и надевать для него свои трусики с бабочками.
Пелена затмевает мне глаза, когда этот образ формируется в моем мозгу. Я раздавливаю стаканчик рукой, и остатки моего напитка брызгами падают на тротуар.
Упс.
Хемсворт: один. Ник: ноль.
— Все в порядке? — спрашивает Харпер, когда я выбрасываю картонный стаканчик в мусорную корзину, а затем пытаюсь вытереть кофе со своих рук.
Я отшучиваюсь.
— Не стоило на этой неделе поднимать все веса в тренажерном зале. Я не понимал, насколько сильными могут стать мои предплечья.
— Мой папочка тоже сильный, — говорит Хейден, хватая Саймона за руку. Проклятье. — Он — суперзвезда!
— Так она меня и зовет, — говорит Саймон, и несправедливо, что парень похож на кинозвезду, так еще вдобавок к этому так скромен. Выглядит так, будто вы узнали, что ваш любимый спортсмен отдает все свои деньги на благотворительность.
— Это восхитительно, — говорю я, и уверен, что никто не услышал кислоту в моем тоне. Я ведь так хорошо ее маскирую. Да и Харпер этого точно не заметит. Она, вероятно, покраснела и не может вымолвить ни слова, стоя рядом с мужчиной, которого она на самом деле хочет.
— Саймон, — говорит она, поворачиваясь к нему. — Спасибо за кофе. Эбби будет так рада услышать это. На следующей неделе она заканчивает работу с нынешней семьей, и она — одна из лучших нянь, поэтому ее быстро кто-нибудь наймет. Тебе нужно быстрее за нее ухватиться, — Харпер щелкает пальцами и смеется.
Саймон тоже смеется.
— Я позвоню ей, как мы и говорили.