Спенсер закрывает уши.
— Ла-ла-ла. Я не хочу этого слышать.
Пока Спенсер продолжает напевать, я рассказываю Шарлотте больше, чем когда-либо признавался ему.
— Да. Полностью. Мы были одним целым. Ты знаешь? То, как она на меня смотрела. Слова, которые она говорила… — я замолкаю. Я не рассказываю, как я чувствовал себя в постели с Харпер прошлой ночью, но я знаю, что она должна была чувствовать то же самое.
«Скажи, что ты тоже это чувствуешь».
Воспоминание о прошлой ночи оживляет меня.
Я вспоминаю момент в такси, перед тем, как она покинула Манхэттен, и как мы, наконец, признались, как сильно хотели увидеть друг друга.
Я возвращаюсь к тому, что сказала Харпер после встречи с Джилиан. Я подумал, что она пытается отправить меня во френдзону. Но что, если она пыталась сделать то же самое, что и я — убедиться, что между нами что-то есть? Что мы не потеряем друг друга? Я вспоминаю все моменты, что мы провели вместе: как Харпер попросила меня отвезти ее на железнодорожный вокзал, потому что хотела увидеть меня; как пришла ко мне после полуночи, одетая в плащ; как принесла мне мороженое и подарила стиральный порошок и карандаши; как отвела меня в магазин душевых кабин, пошла со мной на вечеринку Джино и продула игру в боулинг; как воплотила в жизнь мою фантазию о сексуальной библиотекарше, и даже то, какое белье она для меня надевала. Боже, великолепное, божественное, развратное белье, которое она носит, сводит меня с ума. Харпер меня возбуждает, делает счастливым, вдохновляет и…
Шарлотта прерывает мои мысли.
— Я думаю, вопрос не в том, чтобы она сказала тебе не переезжать в Лос-Анджелес, а в том, хочешь ли ты поехать. И если хочешь, то, возможно, тебе стоит попросить ее поехать вместе с тобой.
Она — гениальна. Совершенно точно гениальна. Я все сделал неправильно, и мне необходимо исправить беспорядок, который я наделал. Я встаю.
— Ты права. Я должен идти.
Я целую ее в щеку, хлопаю Спенсера по плечу и чешу Фидо под подбородком. Он надменно выгибает бровь, но я знаю, что ему это нравится, потому что мы любим одну и ту же девушку. Когда я ухожу, Шарлотта поворачивается к Спенсеру и говорит:
— Я выиграла. Сегодня вечером с тебя мармеладные мишки.
Уходя, я вызываю такси и еду домой. Хватаю кое-какие файлы, а затем направляюсь в офис Тайлера и прошу его вывести Джино на чистую воду.
Глава 37
Если бы это был один из романов Джей Кэмерон, то герой нанял бы самолет, чтобы нарисовать имя возлюбленной на синем холсте над нами. Или он бы остановил самолет на взлетной полосе и признался бы в своей любви. Возможно, он бы сказал женщине, которую боготворит, что во время баскетбольной игры смотрел только на ее изображение на большом экране.
Но это моя жизнь, и жизнь Харпер.
Есть кое-что, что, я точно знаю, можно сказать о женщине, по которой я схожу с ума: хоть ей и нравятся публичные поцелуи, она будет не в восторге от публичного признания в любви.
Поэтому я и не делаю ничего из этого. Я не покупаю цветов. Или шоколада. Или воздушных шаров. Или плюшевых медведей. Я не хватаю бум-бокс и не играю песни Питера Гэбриела под ее окном. Вместо этого, держа в руках несколько конвертов, я жму на кнопку звонка ее квартиры.
Он звонит, и звонит, и звонит.
Я делаю глубокий вдох.
Может быть, она в душе. Я смотрю на часы. Уже два часа дня.
И он звонит, и звонит, и звонит.
Я вытаскиваю телефон из заднего кармана. Может быть, мне следовало сначала позвонить. Она может быть где угодно. Возможно, прямо сейчас она даже устраивает магическое шоу.
Ладно, может быть, не в понедельник днем.
Стоп. Я щелкаю пальцами. Она сказала, что пойдет на занятия. Затем займется стиркой. Я снимаю блокировку с экрана, чтобы позвонить ей, когда вижу от нее сообщение, и мое сердце тут же начинает бешено колотиться.
Принцесса: Где ты? Швейцар звонит, и звонит, и звонит.
За этим сообщением приходит еще одно.
Принцесса: О, ты можешь быть где угодно. Я, наверное, могла бы позвонить. В конце концов, мой телефон многофункционален.
Мое сердце трепещет от ее слов. Она у меня дома. Черт возьми, она у меня дома. Я набираю ее номер, но прежде, чем нажимаю на вызов, мой телефон звонит.
— Я у тебя дома, — говорю я сразу же, как только отвечаю на звонок.