— Мне в очереди уже говорят, что я «женщина», — всхлипываю я. — Зачем вы меня обманываете?..
— Обманываю? Я?
— Ну, да, — поднимаю взгляд. — Причём, нагло!
— Знаю тебя всего лишь час, а будто… — договаривать ему не позволяет рычание моего непосредственного начальника.
— Какого ху… — осекается, когда видит нас. — Столяров, к себе! — почему-то подрываюсь вместе с ним. — А вы… Августина… Леонидовна, стойте на месте и не двигайтесь!
Тихон уходит.
— Говорите.
Я не маленькая, а этот вообще великан.
— Покаялась при свидетеле. Больше не буду.
Смотрит на меня с минуту. Молчит. Сердится. Открывает рот и закрывает, словно рыба выброшенная на берег. Снова злится. Молчит. И продолжает смотреть.
— Извините меня. Первый рабочий день – он же первый блин комом.
— Кофе.
— Не откажусь, — выдавливаю из себя улыбку.
— Мне кофе! Исполнять!
Аж подпрыгиваю на месте.
У-у-у, тиранище!
И почему мои читательницы любят типажи таких рычащих говнюков?!
Ладно, ладно… Таких лапочек, которых в процессе нужно приручать теплотой и женской лаской?
Лично мне хочется взять в руки плётку и зарычать в ответ: «АР-Р-Р!»
— Августина Леонидовна, где мой кофе? — раздаётся в селекторе.
Что нажимать?
Полная импровизация из киношного опыта.
— В течение пяти минут, Арсений Алексеевич, — томным голосом в ответ. — Подождите, и я вас не разочарую.
— Э-э-э, ладно.
— Блять, а денёк только начался, — выдыхаю.
— Августина Леонидовна, — чуть ли не заваливаюсь на задницу от испуга. — Я вас ещё слышу, исправьте эту проблему.
Тыкаю на кнопки.
На все кнопки, чтобы «наверняка».
— Это вы – моя проблема, причём сексуального характера, — бубню себе под нос я.
— Ещё слышу.
По обучающему видео по интернету, быстро решаю и эту задачу.
— Пиздец, — ставлю чашку чёрного кофе на металлический поднос. — Так обосраться в первый день…
— Августина Леонидовна, — снова этот голос с хрипотцой. — Если вам нужно в туалет, то я не монстр.
— Я вам выплесну кофе на идеальную белоснежную рубашку, если сейчас же не замолчите, — шёпотом. — Арсений Алексеевич, у вашего селектора есть специальная кнопка, чтобы его вырубить? — уже намного громче.
— Да, в левом углу корпуса.
Оборачиваюсь и сгораю… Лучше сразу до углей!
— Часто разговариваю сама с собой, — облизываю губы, — разное в голову лезет… Надо проговорить вслух, чтобы ночами спать крепко.
— Кофе готов?
— Да, да, — протягиваю чашку вместе с подносом.
— Какая… — морщится он. — На вашу рабочую почту я сбросил план сегодняшнего дня. Первые пять пунктов из списка вы должны сделать уже к полудню.
— Осталось? — смотрю на наручные часы я. — … Полтора часа.
— И?..
— Если кофе было первым пунктом, то осталось четыре?
— Процитирую ваши же слова, Августина Леонидовна: «Да, я не так стройна, как бы вам хотелось. Да, я не думаю, что говорю. Да, со мной будет трудно, потому что вам не светит красивого служебного романа. Но я буду ответственным работником. Вы не пожалеете. Дайте, пожалуйста, мне ещё один шанс». Припоминаете? Или спишете на женскую логику, что не поддаётся объяснению современным наукам?
— Не так чётко, как сюжет моей новой книги.
— Либо вы – автор сказок для взрослых, либо мой работник с полным подчинением. Так что?..
Девочки, нельзя быть таким красивым. Неземной человек. Я его ещё не раздела, а мне уже хочется его спрятать от всего мира, чтобы любоваться им в одиночку.
— Вы живы?
— Не уверена, — облизываю губы кончиком языка, — если ваш… Ну, тот самый… Меня…Воскресит, то я готова… Выполнить все ваши пять пунктов до полудня.
Пятый пункт моего списка: «Лично доставить 101 розу по адресу Н*. Быть невидимкой. Не разговаривать. Оставить у консьержа. Отчитаться о проделанной работе.»
— Судьба подкинула мне миссию стать временно курьером цветов для шлёндры богатого мужика, — расправляю бутоны роз я. — Будет лежать на шёлковых простынях и пересчитывать. Бе-бе-бе… Не разговаривать, оставить у консьержа, у которого задний клапан выбило так не вовремя, отчитаться о проделанной работе… Бе-бе-бе.
— Я не буду пересчитывать, — за спиной раздаётся мелодичный женский смех. — На шёлковых простынях не сплю… А за шлёндру «обидно».
— Вы мама? — глаза такие же как у моего «сексуального греха». — Извините.
— Если мой обожаемый сынок прислал 101 розу, то значит снова не пригласит на свой день рождения. Он даже забыл, что оно завтра! Занятой как его отец!