Пейдж считала Гутриджа прекрасным врачом, а девочки относилась к нему как к любимому дяде.
Марти он тоже нравился.
Марти подозревал, - что эксцентричные манеры и странности доктора не были просто рассчитаны на то, чтобы, развлечь и успокоить пациентов. Доктор Гутридж, как и Марти, казалось, был морально оскорблен самим фактом смерти. Вероятно, в молодости он выбрал медицину в качестве своего поприща, так как верил, что врач - это рыцарь, сражающийся с драконами, воплощающими в себе различные болезни и хвори. Молодые рыцари обычно верят в то, что благие намерения, мастерство и вера сумеют победить зло. Когда рыцари стареют, они становятся мудрее.
Они все чаще используют юмор как оружие для борьбы с болью и отчаянием. Странности Гутриджа - эти его свитера с Микки Маусом были призваны не только расслабить и успокоить пациентов, но и служили оружием против мрачной реальности жизни и смерти.
- Приступ страха? У тебя? Вот уж не думал! - с сомнением переспросил Поль Гутридж.
- Да, с бешеным сердцебиением, с таким чувством, что я вот-вот лопну. Мне это показалось приступом страха.
- Похоже на секс.
- Поверь мне, это не секс, - Марти улыбнулся.
- Может быть, ты и прав, - произнес со вздохом Гутридж. - Я так давно этим не занимался, что уже и не помню его проявлений. Нелегко быть холостяком в наше время, Марти. Вокруг столько грязи и жутких заболеваний. Казалось бы, все просто: ты встречаешь девушку, назначаешь ей свидание, одариваешь ее целомудренным поцелуем, провожая домой. А потом сидишь и ждешь, что у тебя начнут гнить и распадаться губы.
- Да, превосходный образ.
- И что главное, живой и наглядный, не так ли? Мне, наверное, следовало бы стать писателем.
И он приступил к осмотру левого глаза Марти офтальмоскопом.
- У тебя бывали очень сильные, головные боли?
- Примерно раз в неделю, ничего необычного.
- А головокружения?
- Нет.
- А временная слепота или заметное сужение периферического зрения?
- Ничего такого.
Переключив внимание на правый глаз Марти, Гутридж сказал:
- А что касается писательства, так ты знаешь, что врачи занимались этим. Вспомним Майкла Кричтона, Робина Кука, Сомерсета Моэма...
- Сеусса.
- Что за сарказм. Когда мне нужно будет сделать тебе укол, я воспользуюсь шприцем для лошадей.
- Ты, по-моему, и так им уже пользуешься. Послушай, что я тебе скажу: быть писателем далеко не так романтично, как думают люди.
- Но ты, по крайней мере, не возишься с анализами мочи, - ответил Гутридж, откладывая в сторону офтальмоскоп.
Марти возразил:
- Когда ты только начинаешь писательствовать, вся эта свора редакторов, агентов и продюсеров относится к тебе не лучше, чем к пробе мочи.
- Но теперь ты знаменитость, - заметил Гутридж, вставляя в уши концы стетоскопа.
- До этого еще далеко, - возразил Марти. Гутридж плотно прижал к груди Марти холодный стальной диск стетоскопа.
- Хорошо, дыши глубже... задержи дыхание... теперь выдохни... еще раз. - Послушав легкие и сердце, доктор отложил стетоскоп и спросил:
- Как насчет галлюцинаций?
- Не бывает.
- Странные запахи?
- Нет.
- А вкусовые ощущения? Я имею в виду то, что, например, ты ешь мороженое, и вдруг оно кажется тебе горьким или с привкусом лука. Не бывает такого?
- Нет, ничего такого не было. Надевая на руку Марти манжету для измерения давления, Гутридж продолжал:
- Одно то, что ты попал в журнал "Пипл", уже говорит о том, что ты какая-никакая, а знаменитость: рок-певец, актер, выдающийся политик или убийца. Или, например, парень с самой большой в мире коллекцией ушной серы. И если ты не считаешь себя известным писателем, то выкладывай, кого ты убил или сколько ушной серы у тебя в коллекции.
- Откуда тебе известно о журнале "Пипл".
- Мы выписываем его для клиентов. Кладем его на журнальный столик в фойе. - Он продолжал нагнетать воздух в манжету, пока она не надулась, затем, прочитав показания на табло, продолжил:
- Последний номер пришел сегодня утром. Секретарша, показывая его мне, была явно озадачена, сказав, что ты меньше всего похож на мистера убийцу.
Марти в замешательстве спросил:
- "Мистера убийцу"?
- Ты что же, не видел свежий номер? - спросил Гутридж, снимая с Марти манжету.
- Да нет еще. Они заранее не показывают его. Это они так назвали меня в статье? Мистер убийца?
- Ну да. А что, очень мило.
- Мило? - поморщился Марти. - Не думаю, что Филипу Роту понравилось бы прозвище "Мистер-литератор" или Терри Мак-Милан - "Мисс черная сага".
- Ты ведь знаешь, что они считают любую рекламу хорошей рекламой.
- И Никсон сначала тоже думал, что реклама Уотергейта только пойдет ему на пользу.
- Мы выписываем два экземпляра журнала. Я могу дать тебе один экземпляр, когда будешь уходить.
Гутридж игриво усмехнулся:
- Знаешь, до тех пор, пока я не увидел этот журнал, я и не подозревал, какой ты опасный парень. Марти тяжело вздохнул.
- Этого я и боялся.
- Не так уж это плохо. Зная тебя, я могу себе представить, как тебе неловко. Но это не смертельно.
- Что же для меня смертельно, док? Нахмурившись, Гутридж ответил:
- Исходя из результатов сегодняшнего обследования, ты умрешь от старости. По всем внешним признакам ты абсолютно здоров.
- Но это по внешним признакам, - сказал Марти.
- Да. Поэтому мне хотелось бы, чтобы ты прошел кое-какие обследования амбулаторно, в госпитале "Хоаг".
- Я готов, - мрачно ответил Марти. Он совсем не был готов к этому.
- Не сегодня. Они откроются только завтра или, может быть, в среду.
- Что могут обнаружить эти тесты?
- Опухоли и поражения мозга. Нарушения химического состава крови. Это может быть смещение гипофиза, что, в свою очередь, давит на окружающие мозг ткани. Это и вызывает симптомы, подобные тем, которые испытываешь ты. Или что-нибудь еще. Но ты не должен сильно волноваться, потому что я твердо уверен, что тревоги напрасны. Скорее всего, у тебя просто стресс.
- Пейдж того же мнения.
- Неужели? Ты бы мог сэкономить на визите ко мне.
- Док, скажи мне правду.
- Я говорю тебе правду.
- Понимаешь, меня это очень пугает.
Гутридж с пониманием кивнул:
- Это понятно. Но, поверь, я видел гораздо более страшные и непонятные симптомы, и оказывалось, что это просто стресс.
- Психологический?
- Да, но не длительный. Ты не потеряешь рассудок, если именно это тебя беспокоит. Постарайся расслабиться, Марти. К концу недели мы будем точно знать, что с тобой.
Иногда Гутридж прибегал к убеждению и даже к успокоению, как это делал какой-нибудь светило в медицине, стоя у постели больного в костюме-тройке. Он снял с крючка на двери и протянул Марти его рубашку. Одновременно в его глазах еще раз промелькнула усмешка:
- Как тебя назвать - Мартин Стиллуотер или Мартин-убийца, когда я буду договариваться в госпитале о времени обследования?
* * *
Киллер обследует свой дом. Он полон желания побольше узнать о своей новой семье..
Он начинает с детской комнаты, так как больше всего его согревает мысль о том, что он отец. Какое-то время он стоит у двери, изучая две совершенно разные половины комнаты.
Ему интересно узнать, какая из его маленьких дочерей так деятельна и эмоциональна, что украшает стены плакатами с ослепительно красочными воздушными шарами и летящими в танце балеринами. Которая из них держит хомяка и других домашних животных в проволочных клетках и стеклянных террариумах. Он все еще держит в руке фотографию жены и девочек, но по их улыбающимся лицам невозможно разгадать их личности.
Вторая дочь, скорее всего, задумчива и любит созерцание. Она отдает предпочтение пейзажам. Ее постель аккуратно прибрана, подушки взбиты, как надо. Книги аккуратно стоят на полках, а угловой рабочий столик в полном порядке.