— Эйдан, — начинаю я. Мой голос тихий и словно чужой для меня.
Его грудь движется быстрее, и, прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, мужчина рукой обхватывает меня за талию и отталкивает назад. Я ударяюсь спиной о стену здания, и Эйдан нависает надо мной, обнимая своими сильными руками. Мои глаза широко распахнуты, а его взгляд прикован к моему лицу. Он выглядит растерянным и неуверенным.
— Я хочу поцеловать тебя, — признается Эйдан. Я чувствую у своего рта его дыхание, он так близко. Если сдвинусь хоть на сантиметр, наши носы соприкоснутся, поэтому остаюсь неподвижной, задерживая дыхание, чтобы не задыхаться. — Ты хочешь этого, Айви?
Я киваю и ничего не говорю.
— Да, — бормочет он. — Я знал это. Ты такая чертовски милая.
Я почти не моргаю. Мне внимание сосредоточено исключительно на нем. Эйдан все еще обнимает меня одной рукой, почти касаясь своей грудью моей. Потом поднимает другую руку и опирается на стену. Смотрит на мой рот. Он хочет поцеловать меня. Я вижу войну, разгорающуюся внутри него. Он проигрывает ее и приближается ко мне. В ту секунду, когда чувствую его нос рядом со своим, я закрываю глаза и жду. Все мое тело напрягается, сердце колотится, рот приоткрывается. Наши дыхания смешиваются, предвкушение заставляет мое лоно пульсировать сильнее. Я жду, когда почувствую его вкус на своем языке. Меня не волнует ничего, кроме того, на что было бы похоже, если бы наши губы соприкасались, наши языки кружились в едином ритме, его грудь прижималась к моей, его рука была у меня между ног.
Я жду, и я хочу, и я нуждаюсь, но ничего не происходит. Когда снова открываю глаза, он отстраняется и проводит рукой по волосам, в его глазах плещется разочарование.
— Ты в порядке? — Мой голос тихий.
Эйдан смотрит на меня, и его лицо становится жестким. Прежнее тепло исчезло, и я поражена контрастом.
— Я поторопился, Айви. Я должен идти, — резко говорит он. — Спокойной ночи.
Мужчина поворачивается, не говоря больше ни слова, и уходит. Я наблюдаю за ним некоторое время, пока он не исчезает. Чувство смущение и неприятия бурлит внутри меня. Я спешу обратно внутрь, в свою пропахшую пивом квартиру, к беспорядку в гостиной, к отчаянию, которое является моим домом. Я сажусь на диван и закрываю лицо руками.
Эйдан
Искушение — это новый вид жестокости, который я не признаю.
Мое тело плывет. Мой разум пылает. Я с трудом добираюсь до своей машины и забираюсь внутрь, а потом просто сижу там несколько минут. Пульсирую от желания, задыхаясь от тепла ее сладкого маленького тела. Мое сердце не перестает стучать в груди.
Я не знаю, что такого есть в Айви, но это сводит меня с ума. Она вызывает привыкание, девушка сексуальна и чертовски остроумна. Она не та пустышка, к которым я привык. Она — красота, огонь и глубина.
Айви заставляет мою душу петь.
Что больше всего поражает в нашей динамике, так это то, что та думает, что я уважаю ее границы. Она не знает, что я бы не сопротивлялся, прижимая ее к стене, если бы она была кем-то другим. Но она не кто-то другой. Я не смогу отключиться после того, как она у меня будет. Не смогу отпустить ее, и это проблема.
Это очень большая проблема для меня.
Потому что это означает, что я снова соскользну в состояние, в котором мне не хочется находиться. Состояние, от которого я убегаю уже пару лет. Это значит снова открыть эту дверь и позволить себе чувствовать, но уже слишком поздно останавливать себя.
Я веду проигранную битву, потому что я уже жажду ее.
12
Айви
Удар — это то, что меня будит. Открываю усталые глаза и вскакиваю на ноги. Мгновение я растеряна и дезориентирована, оглядываю комнату и понимаю, что заснула на диване с телефоном на коленях. И все еще в той же одежде, в которой ходила на встречу с Эйданом.
Услышав стоны, фокусируя свое размытое зрение на входе. Дерек лежит на полу — точнее на животе — и едва шевелится. Входная дверь распахнута настежь, ручка упирается в стену, и только тогда я понимаю, что он, должно быть, распахнул ее пинком.
Я чувствую его запах еще до того, как подхожу к нему. Отвратительная алкогольная вонь, смешанная с рвотой и потом. Мой желудок скручивает, а грудь сжимается от отвращения. Зажимаю рукой нос, будто это поможет остановить вонь, пробивающуюся в мои ноздри.
— Ни одного телефонного звонка, — говорю я, чувствуя себя полностью побежденной. — Даже ни одного сообщения, чтобы просто сообщить мне, что с тобой все в порядке.