Не отдавая себе отчет, что она делает, Соня, не раздумывая, выпустила из рук стропу и прыгнула в воду: Катя гибнет, надо спасать. И тут же, поскользнувшись, упала ничком, целиком погрузившись в воду.
- Вот и конец, - вдруг поняла она. - Здесь я и останусь. Прощайте, доченьки мои, Верочка, Машенька, простите свою непутевую мать. Простите и прощайте...
Глава 9. Последствия переправы.
Поток протащил Катю метров на двадцать, потом тело женщины застряло на изгибе отмели в том месте, где русло ручья поворачивало навстречу вытекающему из ущелья притока, и осталось лежать, омываемое струями. Перекатываемые водой камни исцарапали Катины ноги, в клочья разорвали ее трусы. Но женщина ничего этого не почувствовала, не заметила. Потеряв после удара головой о камень сознание, она беспомощно лежала на краю отмели.
Жажда жизни спасла-таки уже простившуюся с дочерьми Соню, заставив ее встать на колени, вынырнуть. В уши ударил крик Олега
- ...стоять!...
Соня вдруг с изумлением осознала: жива. Более того, никакой опасности нет, она стоит на коленях у самого берега. Вода холодная и почти неподвижная. Только вся вымокла и куда-то делась стропа...
…Олег уже почти достиг прибрежной отмели, когда почувствовал резкий рывок стропы назад. И почти тут же раздался отчаянный женский крик. Олег обернулся, и мороз пробежал у него по коже: поток тащил отчаянно барахтающуюся Катю. А с берега ей на выручку устремилась Соня.
- Стоять! - заорал Олег, расстегивая застежку рюкзака. - Соня, стоять!
И с ужасом увидел, как женщина, споткнувшись, упала и вся ушла под воду. Катю же поток прижал к прибрежной отмели, она лежала лицом вниз, не подавая признаков жизни. Которую спасать первой? О, черт, неужели они обе сейчас погибнут? Успеет ли он добежать до Сони, успеет ли вытащить ее живой?
Олег сбросил с плеч рюкзак, швырнул его на берег. Следом отшвырнул и бесполезную уже стропу. Бросился было к Соне. Но вот из-под воды показалась Сонина голова: женщине удалось-таки встать на колени. Поняв, что Соня сейчас вне опасности, Олег устремился к Кате, крикнув только:
- Соня, ради бога, так и стой. Не пытайся вылезти на берег сама.
Тут уж не до раздумий. Надо быстрее вынести Катю на берег. Да и жива ли она? Лежит без движения, левая нога в крови.
Олег добежал до женщины, рывком поднял ее. Слава богу, дышит. Он стащил с Кати рюкзак, швырнул его на берег, взял женщину на руки и понес ее к берегу. Катя застонала, приоткрыла глаза.
- Вот, доставила хлопот, - чуть слышно прошептала она.
- Да уж, - буркнул Олег, стараясь не споткнуться, не поскользнуться.
Он остановился возле большого плоского камня. Поставив женщину на ноги и придерживая ее одной рукой, неловко стащил с себя рубашку, кинул ее на камень, усадил Катю. Убедившись, что на глазах поднимающаяся вода в ближайший час не дойдет до Катиных ног, побежал выручать Соню. Женщина так и стояла на коленях в воде у самого берега, мокрая, дрожащая. Олег помог ей подняться, вытащил ее на берег и бросил взгляд на Катю: как она после такой встряски. Женщина полулежала на камне, широко расставив ноги, и, закрыв лицо ладонями, рыдала. Олег повернулся к Соне. В глазах женщины застыл ужас.
- Боюсь, - не сказала, выдохнула она. – Боюсь, Олег. Не пойду.
Олег с трудом сдержал себя.
- И что ты будешь делать? – спросил он.
- Не знаю. Мне страшно, Олег. Мне страшно! Не могу…
- Соня, ты понимаешь, что Катю назад не привести?
Женщина кивнула головой.
- Так что же делать? Соня, вставай. Надо идти. Надо.
Женщина помотала головой и вдруг разразилась рыданиями. Остатками разума она понимала, что Олег прав, другого выхода нет. Но после всего пережитого в последние часы, после предательского снежного поля, чуть не увлекшего ее в темноту провала, после случившегося с Катей на стремнине, после черной воды, сомкнувшейся над ее, Сониной, головой, женщина хотела одного: чтобы ее не трогали, оставили в покое. Что-то говорил Олег, но Соня утратила способность внимать словам. Она только мотала головой и рыдала навзрыд.
Поняв, что у Сони истерика, Олег растерялся. Как быть? Конечно, ему и раньше приходилось сталкиваться с женскими истериками. На работе периодически истерила Маша Кашина, да и в походах некоторые телки устраивали истерики. Люда Косякова, к примеру, да и та же Настя в первом своем походе. Но с этими истерящими женщинами справлялись другие. А вот что ему делать сейчас? Олег попытался успокоить Соню, уговорить. Но, похоже, женщина не внимала его словам, не понимала их. Выждать? Но дано ли им время? Боковым зрением он увидел плывущий кусок льда. Именно льда, не снега. Еще один. Это означало одно: ручей начал разрушать сдерживающий его течение ледяной затор. Вот-вот он прорвет ледяную запруду, и поток воды валом пронесется по руслу, уровень воды резко поднимется. Тогда все они погибнут. Олег рывком поднял женщину, прикрикнул на нее и потащил к ручью. Соня пыталась вырваться, упиралась, но осознание серьезности положения прибавило Олегу сил. Остановившись, он карабинами пристегнул Соню к себе, заставил женщину спуститься в заводь, повел ее. Пока все хорошо. Они выбрались на гряду. Кажется, Соня, успокаивается. Или это только кажется? И вот он, край первой стремнины. Олег подбадривающе улыбнулся Соне, сделал первый шаг. Женщина истошно закричала, уперлась обеими ногами. Олег почувствовал, что звереет. Рывком он стащил Соню с отмели, буквально поволок через стремнину, боясь одного: как бы они не упали вместе. Тогда конец. И им, и Кате, которая в одиночку не сможет выбраться отсюда. Соня же отчаянно визжала, отталкивала Олега свободной рукой. Но тот тянул и тянул женщину к отмели. Хватит ли у него сил перетащить Соню через вторую стремнину? Должен перетащить, должен. Он же понимает, что иного им не дано. Но вот и отмель. Соня неожиданно успокоилась, обмякла. Олег облегченно вздохнул.
Вот он, этот ужасный поток, чуть не погубивший Катю. Ужас объял Соню, черный, лишающий рассудка ужас. Только не сюда, только не такая гибель. Но Олег резко рванул ее за руку, принудив сойти с гряды. Это же конец, конец. Соня изо всех сил сопротивлялась, но Олег упрямо тащил ее поперек потока. Вдруг напор воды резко ослабел. Неужели они перешли? Да, опять мелко. Соня, еще не до конца поверив в свое спасение, в то, что осталась жива, посмотрела на ставший гораздо ближе берег. Вот и Катя сидит, широко раздвинув ноги. О, Боже. На ней же нет трусов. Какой срам. И ведь Олег все это видит. Видит и молчит. Так вот что это были за плывущие по реке тряпки. Обрывки Катиных трусов. Надо быстрее выбраться на берег, привести подружку в пристойный вид.
К удивлению и радости Олега Соня больше не сопротивлялась. Они легко пересекли отмель, женщина без колебаний шагнула в воду. Конечно, пару раз Соня поскользнулась, чуть не упала. Но уже не было этого истеричного сопротивления, отчаянного нежелания идти. И через вторую, более мощную стремнину они перешли быстрее, чем через первую. Когда же они вышли на отмель, Соня прямо-таки рванулась к берегу. Олег придержал ее, отстегнул карабин. Обернулся. По воде опять проплыли льдины. Олег нахмурился, быстро дошел до лежащих у самой кромки воды рюкзаков, по одному перенес их к невысокому – не больше метра обрыву, ограничивающему русло, забросил наверх. Потом вспрыгнул сам, подозвал женщин, втянул их наверх. Присмотрев метрах в десяти от обрыва большой камень, велел Кате идти туда и сидеть, а Соне – оттащить к нему рюкзаки. Потом спрыгнул с обрыва и зашагал через ручей. Выйдя на берег, вскинул рюкзак, повернулся и не поверил своим глазам. Соня не стала оттаскивать рюкзаки. Вместо этого она открыла один из них и что-то деловито там искала, выбрасывая вещи на землю. Пара пакетов упала вниз. Спокойно-деловитый вид женщины настолько не вязалось с только что произошедшим, что Олег ощутил, как его охватывает злость. Неужели Соня попросту разыграла истерику? Олег выругался и зашагал назад. Вода же стала прибывать. Вот уже один из уроненных Соней пакетов лежит в воде. Переправившись, Олег подбежал к Соне, зашвырнул свой рюкзак на обрыв, поднял валяющиеся пакеты, при этом из одного что-то выпало, вспрыгнул наверх.