— Исчезни.
Демон исчез также быстро и незаметно, как и появился. Лишь я один остался стоять посреди пустыни, смотря на удивительно сияющее ночное небо, полное звёзд. Даже луна сейчас была полной, отчего картина казалась воистину чудесной.
«Природа всегда приносит утешение, когда бренные дела приносят печаль.» — по-своему попытался поддержать меня Трепет.
«Не волнуйся, ещё не всё потеряно. За десять лет можно добиться невероятного! Уверена, ты куда раньше найдёшь лечение! Мы ведь уже совсем близко с Кушем, и значит в шаге от Белого Кубка!» — искренни волнуясь за меня, ответила меня Витру.
«И тебе стоит поторопиться, чтобы болезнь вновь резко не ускорила своё пожирание твоего тела. Если ещё раз так сильно изнеможишь себя в магических тренировках, как сделал в той сумасшедшей тюрьме, то можешь уже завтра присоединиться ко мне в потустороннем мире. Однако сразу скажу — мир мёртвых полное дерьмо» — не скрывая весь свой яд и язвительность, сказал Барути.
Я продолжал смотреть на звёзды, после чего слегка вздохнул и прикрыл глаза. Пусть и никогда не верил в богов, однако учеником всегда был достойным и придирчивым — если что-то прочитал, то точно запомню. А потому следующие слова с невероятной лёгкостью сорвались с моих губ. Причём в них больше не было старого скепсиса:
— Пресвятая дева, великая Инанна, несущая жизнь и любовь каждому из смертных в подлунном мире, взываю к твоей исцеляющей силе и дару. Прошу тебя, сними мою боль и избавь материальное тело от страданий, что пытают меня и сжигают мой разум…
Прохладный ветерок растрепал мои отросшие волосы, однако никаких кардинальных изменений. Один мутант, чьё тело пылало от боли и едва-едва функционировало, как стоял подобно дураку посреди пустыни, так и стоял. Надо было хотя бы в храм зайти что-ли, да подаяние крупное дать.
«Все мы умны, когда уже показали себя миру дураками.»
«А вот эту фразочку я бы даже записал, если бы имелось перо!»
Немного потряся головой, я отогнал лишние мысли, ещё раз устремив взгляд небесам. В последний раз запечатлев в голове виды из этой холодной пустыни, я с помощью Трепета создал обратный круг призыва, после чего шагнул к своей первоначальной точке назначения — Куш.
У меня отсутствовали связи с существами оттуда, однако всегда можно было призвать себя к какому-нибудь кусту или камню, что растёт недалеко от столицы этого государства. И стоило мне это сделать, как я сразу же пошёл к Напате — крупнейшему городу страны духов и шаманов.
Шумеры считали все народы кроме себя варварскими, но вот примитивность технологий Кушитов признавали даже сами жители будущей Эфиопии и Сомали. У них не было даже кораблей и портов, отчего торговля велась либо очень долгими караванами, либо магами. Не было хороших дорог, произведений искусства или высоких монументов, подтверждающих гений местных мастеров.
Вокруг города даже крепостных стен не имелось, что уж говорить. В Напате не было зданий больше двух этажей кроме места жительства главного шамана, и даже улицы, по сути, отсутствовали. Храм местным заменяло высокое священное дерево, от которого просто веяло чем-то магическим и невероятно могущественным. Кушиты верили, что в нём живёт бог, и у меня не было причин сомневаться в словах этих людей.
Откровенно говоря, в прошлом я сам бы назвал эту страну примитивной и варварской из-за отсутствия очевидных признаков цивилизации, видимых глазу. Но что я видел сейчас? Чистую, нетронутую человеком дикую природу и всё её разнообразие живых организмов. Могучие горы, точно защищённые великими духами, а также множество рек и спящих вулканов, каменистых равнин и озёр, где всё казалось таким… тихим. И в то же время шумным, если замечать ауру множества сильных духов и мелких божков, просто обожающих эти земли.
Местные, может, не были инженерами и строителями, но зато обладали другими преимуществами. Дома местных жителей состояли из пальмового дерева, отчего столица страны выглядела скорее как деревня, однако в неё чувствовался настоящий уют. Нечто такое было в воздухе, что прямо говорило — здесь всем будут рады. И судя по количеству животных, спокойно ходящих то тут, то там, то хоть в какой-то степени это было правдой.