— Маловероятно. Боги работают знатно, и редко ошибаются в подобных вещах, однако слишком уж нырять в жерло действующего вулкана всё равно не советую. Формально, его тело всё ещё находится на поверхности, просто боги буквально сделали из его туловища вулкан. А потому в зоне рядом с ним может происходить, мягко скажем, всякое безумство. Даже по меркам моего народа, — осторожно произнёс демон. — Но если вы посчитаете эту миссию слишком опасной, то могу как раз предложить услуги некоторых моих друзей и близких знакомых, которые точно не откажутся помочь за хорошую плату…
— Спасибо, конечно, но думаю, что мы сами справимся. Или хотя бы попытаемся, — ответил я, закатив глаза, после чего просто взмахнул рукой и произнёс финальную фразу. — А теперь… Изыйди.
— Ну как знаете, — пожав плечами, высший демон вспыхнул чёрным пламенем, после чего распался кучкой серого пепла. Весь ритуальный круг сгорел к чертям, а от черепов не было уже и духа. Хотя, что-то мне подсказывало, что не это сейчас больше всего волновало моих друзей.
— Ну и что это было? — первым, ожидаемо, очухался Креол, больше всего разбирающийся в демонологии. Ну и имя Тифона, отца чудовищ и богоубийцы, он тоже ни мог не узнать.
— «Добрый» демон был милостив и подсказал нам, куда конкретно нужно двигаться. А плата в его случае действительно пустяковая, — махнув рукой, с усмешкой ответил я. — В этом как раз и заключается дело, к которому я хочу притянуть вас. Предлагаю отправиться прямо в самое сердце Минойского царства и поговорить лично с одним хтонником, также по пути собрав немного его крови и плоти. Нужно ли вам говорить, насколько полезны могут быть подобные материалы? Креол, ты хотел создать Длань? Так с их помощью ты однозначно побьёшь рекорд своего деда, да сможешь получить какое-нибудь Ме в процессе. Полагаю, даже в одной капле его крови достаточно духовной силы, чтобы по-царски одарить всех нас. И это даже не говоря о том, какой информацией может обладать существо, жившее тысячами лет.
— Но это ведь просто самоубийство, — тихо произнёс Хиоро. — Мы все максимум на уровне мастеров, быть может слабеньких магистров. Но ты всё равно предлагаешь двигаться к месту заточения одного из самых могущественных существ нашего мира? Того, против кого выходило сразу несколько богов, когда чудище окончательно обезумело?
— Вы всё неправильно поняли. Мы идём не сражаться с тварью, не уступающей в размере горам, а чтобы добыть некоторые материалы, точно присутствующие рядом с его домом, а также просто переговорить с ним. Последняя часть интересует чисто меня, поэтому можете даже не ходить со мной. Мне нужна ваша помощь исключительно для того, чтобы урегулировать проблемы с великанами и циклопами, населяющими остров, — пояснил я.
— Всё равно звучит как-то очень опасно, мой друг. Подобные приключения скорее походят героям мифов и легенд, чем простым магам вроде нас, — с сомнением произнёс Шамшуддин.
Креол стоял рядом с ним и смотрел в пустоту, явно рассчитывая риски. Хотя он всё ещё и не высказал своё мнение, но мне уже ясно, что конкретно его убедил. Нужен лишь финальный, добивающий аргумент:
— А разве мы чем-то хуже их? Разве вы не задумывались, по какой именно причине именно чародеев древности превозносят как настоящих чудотворцев, при этом жалуясь, что сейчас Искусство уже далеко от вершины? Всё просто — тех, кто был слабаками и ничего не сделал в жизни, просто стёрли со страниц истории. Не было причин оставлять книги и свитки о посредственностях, не готовых рискнуть ради силы и обеспеченной жизни. Страх смерти ужасен, признаю, это, однако он так же и помогает двигаться вперёд. И потому, в последний раз, я хочу спросить вас, жрецов великого Мардука и мастеров величайшего из Искусств — какой след вы хотите оставить в истории? Закончить как простые неумехи, или как кто-то великий? Хотите ли вы отправиться по тому же пути, что и сам Мардук?
Молчание стало лучшим ответом моим словам. По почерневшим глазам Креола, по сжатым кулакам Шамшуддина и по повернутой голове Хиоро мне стало ясно — команда чародеев со мной.
Глава 54
Жизнь — это либо смелое приключение, либо ничего
Просторы древней Греции были самым красивым местом, что я только видел в обеих своих жизнях. И в этом не была замешена какая-то безумная магия, чары древнего колдуна или морок сверхсильного джина — просто местная живая и густая природа мне нравилась больше, чем бескрайние пустыни и степи Шумера, дюны Те-Кемет или густые джунгли Америки. Простые леса и поляны казались чем-то родным и уже давно утерянным, отчего и воссоединение с ними было особенным.