Но драматическая составляющая была более чем важна, и я отказался жертвовать ею в угоду нуждам хронологии. Держать весь замысел в голове и затем перестроить его мог лишь один человек, и поэтому я хотел сделать это в одиночку. Не только объективность, но и гордость вкупе с тщеславием подгоняли меня. Хотелось оставить печать своей личности на книге. Дик, кажется, понял мои желания и добровольно уступил мне дорогу.
– Просто напишу приложения, – уверял я его, – и буду приходить сюда примерно каждую неделю, демонстрировать наш текст.
Второй проблемой, требовавшей скорейшего разрешения, были деньги. Эдит, под именем Ханны Розенкранц, полетит в Цюрих через несколько дней, чтобы обналичить чек на двести семьдесят пять тысяч долларов. Затем, зимой, книга выйдет в печать, и мы получим еще триста двадцать пять тысяч. Мы с Диком до сих пор просто не могли себе представить такую кучу денег.
– И что, черт возьми, мы будем с ними делать? – спросил он.
Мы столкнулись с забавным положением, в котором оба могли стать миллионерами. И, несомненно, стали бы, если бы книгу опубликовали, а к нам потекли проценты с продаж. В качестве авторов ни один из нас не был готов к такой возможности; в качестве мошенников мы даже не рассматривали такую версию событий, не пытались честно взглянуть в лицо новой жизни. В качестве финансистов мы посредственно владели таблицей умножения, хорошо умея складывать два и два. Более того, целую кучу денег надо было где-то хранить, пока не наступит то неопределенное будущее, когда нам придется вернуть ее или употребить на собственные нужды.
– Мы их во что-нибудь вложим, – объявил я. – Соберем неплохой портфель акций и облигаций, будем получать тысяч пятьдесят в год только с процентов.
– Из которых мне пойдут двадцать или пятнадцать тысяч, – задумчиво произнес Дик. – Ну что ж, такой план вполне осуществим. Я смогу купить дом. Джинетт всегда хотелось свой собственный домик, ничего экстравагантного, просто милое гнездышко с тремя спальнями и небольшим бассейном. Это определенно не привлечет излишнего внимания.
Проблема заключалась в том, что мне доставался весь остальной доход – где-то около тридцати пяти тысяч долларов в год. Если прибавить к этому гонорары за будущие романы, то получалась просто заоблачная куча денег. Больше, чем я смог бы потратить на Ибице, больше, чем отнимали бы кругосветные путешествия и поездки в Нью-Йорк два раза в год. Можно спокойно заменить свое двадцатичетырехфутовое корыто на приличную яхту, воплотить все свои мечты и даже больше, купить дом на пятнадцать комнат, нанять слуг и ни в чем никогда не нуждаться.
– Знаешь, – спустя некоторое время признался мне Дик, – я даже не ожидал, что деньги станут для меня такой занозой в заднице и будут причинять столько неудобств. Когда нет денег, мне кажется, проблем куда меньше, чем когда есть горы этого барахла. Черт, да я уже беспокоюсь, куда направлено развитие рынка – вверх, вниз или в сторону, – и, как только найду местечко, где можно будет приткнуть добычу – без всяких нервотрепок, пусть даже с меньшей прибылью, – будь уверен, я это сделаю.
Но у нас имелась и насущная проблема – как распределить двести семьдесят пять тысяч долларов, которые Эдит повезет в Швейцарию. Дик приехал на Ибицу, прихватив с собой анализ финансового положения тысяч американских компаний: три месяца подписки на "Вэлью лайн", путеводитель инвестора, не прошли для моего коллеги даром. Мы приехали в студию, выложили на стол тяжеленный том "Вэлью лайн", свежие выпуски "Трендлайн" и "Грэнвил маркет леттер" и принялись решать, какие акции и облигации нужно купить Ханне.
Сначала нам пришлось решить, собираемся ли мы выплачивать налог на прибыль. Манил соблазн избежать излишних трат, но мы оба признали, что при таких суммах риск попасться слишком велик.
– Боже мой, – сказал Дик, – да с таких денег налогов штук на триста, не меньше, старик! Налоговая служба может висеть у нас на хвосте годами. Но как мы все это оплатим?
Я нашел решение:
– Когда поступят все деньги, на Ховарда нападет необъяснимый приступ щедрости, и он подпишет новое соглашение, по которому отдаст мне всю сумму. Затем я выплачу налоги от своего имени, и конец проблемам. Когда налоговики получат причитающееся по закону, им будет все равно, откуда пришли деньги. Они не будут сообщать в "Макгро-Хилл", что именно я произвел платежи, да и кто об этом узнает?
Мы вернулись к проблеме инвестирования.
– Нам нужно иметь в виду сразу две вещи, – сказал я. – Во-первых, хотелось бы, чтобы деньги можно было без проблем вернуть старушке Макгро, если до этого дойдет дело. А во-вторых, если нам все же удастся их во что-нибудь вложить, то надо не рисковать и не потерять все из-за собственной жадности.
Дик был со мной полностью согласен, поэтому мы целый день просидели за составлением списка акций и облигаций, формируя сбалансированный портфель инвестиций: сколько имеет смысл вложить в облигации международных автомобильных компаний с необлагаемыми налогом дивидендами; сколько – в голубые фишки вроде IBM, "Апджон" и "Сити сервис"; сколько – в канадские компании по добыче золота и акции меньшей доходности вроде "Карлайл" и "Техас галф". Наконец небольшим процентом наших финансов мы решили рискнуть, вложив его в компании, связанные с электроникой и мини-компьютерными системами.