Собственно говоря, на учредительном собрании фонда «Экстернштайн» Гиммлер был «свадебным генералом», но даже это скромное событие не прошло мимо Розенберга, который очень ревниво относился к вопросам древней истории, считая их исключительно своей компетенцией. Появление Гиммлера в правлении фонда существенно затрудняло попытки Розенберга и Ганса Рейнерта унифицировать «Объединение друзей германской праистории». Наличие Гиммлера в правлении фонда позволяло ему не только вмешиваться в деятельность организации, но и в определенной мере контролировать сами изыскания, связанные с Экстернштайном. 15 месяцев спустя Гиммлер присутствовал при рождении другой организации — «Наследия предков» (Аненербе). Впоследствии судьба тесно свяжет Тойдта именно с «Наследием предков».
О том, что присутствие Гиммлера в руководстве фонда было очевидным выигрышным шагом, Тойдт понял несколько недель спустя, когда рейхсфюрер СС стал шефом прусской полиции и гестапо, а служебные функции СС были значительно расширены. Становилось ясно, что покровительство над Экстернштайном взял не просто какой-то партийный бонза, а один из самых влиятельнейших людей в Третьем рейхе. В этой ситуации Розенберг и его доверенное лицо Рейнерт решили перейти к более активным действиям. Они направили руководству «Объединения друзей» сообщение о том, что ему надлежало подумать о ближайших планах сотрудничества. Тойдт, который долгое время не мог найти поддержки у властей, естественно, обрадовался такому предложению. Он полагал, что Розенберг осуществлял волю фюрера. Тойдту было невдомек, что за кулисами Третьего рейха шла активная возня, более известная как «борьба компетенции».
Радость, недолгое время царившая в руководстве «Объединения друзей», вскоре сменилась разочарованием. Рейнерт предпочитал контачить с профессором Юлиусом Андрее, тем человеком, который возглавил небольшие археологические раскопки в Экстерншгайне, перейдя дорогу Тойдту. Со временем многие члены кружка Тойдта стали воспринимать Рейнерта не просто как представителя новой власти, а как академического ученого, который ни при каких условиях не мог быть дружественным «Объединению друзей германской праистории». Настороженное отношение сменилось оправданными опасениями, что «Объединение друзей» может вообще исчезнуть. Рейнерт откровенно требовал от Тойдта, чтобы все члены его организации вступили в «Союз борьбы за немецкую культуру». Но подобный шаг мог значить только одно — Тойдт не только терял своих сторонников, которые растворялись в общей массе, но и не мог высказывать свои идеи, так как должен был подчиняться партийной дисциплине. Раздражение стало расти, когда в дело вступил Розенберг, который начал оказывать давление на Тойдта по партийной линии. Гауляйтер Майер открытым текстом требовал от ученого-дилетанта смириться с возможной унификацией. И тут сыграла свою роль «политическая недальновидность» Тойдта. Он всячески противился унификации. «Объединение друзей» оказалось не такой простой добычей, как сначала казалось Рейнерту и Розенбергу. Рейнерт, поднаторевший во внутрипартийных интригах, нередко прибегал к откровенным доносам. В числе пострадавших от подобных доносов оказался и профессор Андрее, в лице которого Тойдт нашел неожиданного союзника. Ни Тойдт, ни Андрее не горели желанием быть рядовыми исполнителями в «Союзе борьбы за немецкую культуру». К тому же их сблизило то, что поначалу поссорило — интерес к Экстернштайну.
Наверное, и Тойдт, и Андрее оказались бы подчиненными Рейнерту, если бы в дело не вступил Генрих Гиммлер. Он всегда недолюбливал догматика Розенберга и его ставленников. К тому же в планы рейхсфюрера, просто одержимого мистикой и древней историей, никак не входила перспектива утерять контроль над Экстернштайном. Если верить источникам, он взял патронаж над этими окутанными легендами скалами едва ли не с 1934 года. Но к раскопкам, проходившим в тот год в Экстернштайне, он почти не имел отношения. Это не мешало проявлять ему едва ли не отцовскую заботу. Не удивительно, что первые археологические находки профессор Андрее отнес не Рейнерту, а штурмфюреру СС Кнобельсдорфу. Этот эсэсовский чин тут же отрапортовал адъютанту Гиммлера: «Поскольку средства земельного правительства почти исчерпаны, то существует опасность, что в высшей степени интересные раскопки в Экстернштайне могут быть приостановлены». Гиммлер дал указание найти необходимые средства для изучения Экстернштайна. Удивительный факт: в тот же день Гиммлер направил еще одно письмо, в котором предлагал передать в собственность СС замок Вевельсбург. Случайность или закономерность? Неизвестно, но в сентябре 1934 года Гиммлер ясно дал понять, что проявляет повышенный интерес к Экстернштайну и Вевельсбургу — объектам, которым было суждено стать главными эсэсовскими святынями.