Держа посылку, спрятанную за толстым слоем картона, в своих руках, почувствовал сильное желание остаться здесь ещё некоторое время. Направившись к ближайшей скамье на перроне, я заметил ничейный блокнот, который привлёк моё внимание. Вокруг меня не было никого, и табло с оранжевыми светодиодами, отображавшими график прибытия поездов, освещало окружающую обстановку своим ярким и манящим светом, которое слегка осветило правую часть моего лица. На нём было указано, что ближайший пассажирский поезд прибудет к станции ещё не скоро, а это значило лишь одно, что один из пассажиров его забыл. По всей видимости, пассажир уехал на последнем поезде, где была посылка Сергея.
Он был размером в школьную тетрадь и толщиной примерно в шестьдесят четыре страницы, стандартное количество листов, которое делают производители. Вся поверхность обложки была чёрной, словно сажа, его едва можно было заметить в отсутствии дневного света. Я смотрел на него и мысленно был благодарен своему зрению за то, что он смог обнаружить его в полумраке, который царил на улице. Было в нём нечто манящее, что приковывало взгляд и подталкивало взять, спрятать под пазухой, бежать изо всех сил босыми ногами по камням, проплывая реки и озёра, добравшись до самого безопасного места во всём мире. Открыть его на первой странице, проникаясь каждым написанным словом, словно добравшись до самого откровенного, что есть во всём мире: чужих недр души.
- Чёрт с ним, - прошептал я и жадно схватил рукой блокнот, как самое желанное во всей своей жизни.
Я знал, что если этого не сделаю я, то сделает кто-то другой. А ещё хуже, если кто-то из рабочего персонала решит выбросить его.
Не смотря на то, что ранее я никогда не воровал, да и в целом старался не притрагиваться к чужим вещам, я всё-таки смог переступить через этот принцип и ощутить внутри то, чего не испытывал ранее. Я был по уши сыт адреналином, что растекался по всей моей крови. Паника окутала меня, но и она ощущалась в этот вечер по-другому. Все мои чувства и действия заметно отличались от тех, что присутствовали в моей жизни до этого события. И лишь единственное, что не давало покоя – это моя совесть. Каждый раз, когда ко мне приходила мысль о том, что я взял то, что по праву принадлежит кому-то другому – мне становилось плохо. Это привело меня к десяткам глупых, но отнюдь не бесполезных убеждений, что я всячески старался себе навязать. Например, внутри себя я настаивал на том, что это не воровство, а находка, ведь я не знал, кому на самом деле принадлежал этот блокнот до того, как я его взял. Нельзя было отрицать и того, что кто-то намеренно оставил его там, но только цели мне были совсем неясны.
Всё вышеперечисленное придавало уверенности, искусственно очищая совесть и мне этого было вполне достаточно. А коль дело было сделано, предстоял лишь короткий путь до дома.
По пути я решил не заходить в продуктовый магазин, аппетита у меня совсем не было, мною целиком овладело предвкушение, а о завтрашнем дне я и вовсе не думал.
Поднявшись на пятый этаж подъезда, я выдвинул колено к двери, чтобы поставить на него посылку и плотно к ней прижался, пытаясь достать ключ из кармана брюк. Как только я отворил дверь и переступил порог, я бросил посылку на пол, слегка задев её в спешке ногой. Добравшись до кухни, первым делом я выдвинул стул из-под стола, чтобы сесть. Затем я потянулся рукой к углу стола, где обычно стояла пепельница, чтобы передвинуть её поближе к себе, поставил на стол блокнот, зажёг рядом лежавшую спичку и закурил от неё сигарету. Несколько минут я просто сидел, пытаясь найти подходящий момент, чтобы приступить к чтению, но время шло слишком быстро. Сам того не замечая, я попал в ловушку времени, где шёл час за часом.
Ощущая себя в неком бреду и тумане, я пристально вглядывался в окно до тех пор, пока ветер не проник сквозь форточку на кухню, развивая занавес во все возможные стороны. В тот же миг раздался шум проезжающего поезда. Тогда я понял, пора.
Всё то, что жило во мне иллюзиями, было выпотрошено наизнанку той революционной, пробирающей до мурашек ночью. Я был убеждён, как никогда, что это не моя конечная цель жизни, что судьбой мне предначертано нечто большее. Например, той ночью я осознал, что моя страсть к просмотру телевизора - это попытка уйти из реальности, надежда на исчезновение. Я всегда мечтал раствориться и затуманить своё сознание, сбежав от трудностей, идущих за мной по пятам в реальном мире со всем его эгоизмом к живым существам, жестокостью и печалью, которым его обременили мы, люди.