Маруся думала, что она Борю заебала, в прямом смысле этого слова, недавно в последний марусин приезд она ей хвасталась, что они "занимаются этим" чуть ли не целый день и ночь напролет.
После того, как Боря ушел от Трофимовой, та часто звонила Марусе, рыдала и говорила, что вот теперь она получает обратно то, что сделала Тошке, от которого ушла, как только получила французские документы, то есть получалось, что Боря тоже ее использовал для этого, а теперь она стала ему не нужна.
-- Ты представляешь, -- икая от слез говорила Трофимова Марусе, вспоминая свою счастливую жизнь с Антуаном, -- я как-то приехала из отпуска, а он мне лошадь купил. Настоящую лошадь! Видишь, как он меня любил?
Маруся, с одной стороны, была довольна, что обычно такая наглая и самоуверенная Трофимова наконец-то оказалась в дерьмо, но, в то же время, ей было ее жалко, как бывает жалко животное, которое вдруг обидели, причем оно даже не понимает, за что, потому что оно ни в чем не виновато, оно только удовлетворяло свои животные инстинкты и ни о чем не думало по неспособности. В тот вечер, когда они приехали к Пьеру, Трофимова была наряжена в короткое шерстяное красное платье в обтяжку с большим вырезом на груди, и ее сильно выступающий вперед бюст соблазнительно покачивался. Ее черные волосы были распущены по плечам, черные глаза сильно накрашены, губы тоже, но на шее уже были морщины, и в углах рта лежали какие-то горькие складки. Тут открылась дверь, и вошли Денис с Вадиком. Денис сразу же приглянулся Трофимовой, она стала с ним заигрывать и строить ему глазки, но Денис, казалось, на это абсолютно не реагировал. Трофимова встала и несколько раз прошла мимо него, задев его грудью. Денис отодвинулся с прохода и старался на Трофимову не смотреть. Тогда напившаяся Тамара, которая перед тем пыталась петь, вдруг вскочила со стула и с криком :
-- Дай я тебя поцелую, - бросилась к Денису. Тот с неожиданным проворством вскочил со стула и выбежал из комнаты. Тамара бросилась за ним. Денис с воплем:
-- Я в Бога верую!-- побежал на третий этаж. Но Тамара, которая была похожа на одержимую, продолжала его преследовать. Кажется, ей все же удалось настичь Дениса где-то наверху, и они вскоре спустились вниз, причем он был явно смущен. Трофимова смотрела на них с легким презрением. А когда Тамара, выпив еще, затянула песню "Утро красит нежным светом...", Трофимова поморщилась и с презрением отвернувшись сказала:
-- Совок...
На следующий день, позвонив, спросила Марусю:
-- Как подростки? -- Она имела в виду Вадика и Дениса, но Марусе было плевать на то, как она их определяет, потому что ни Вадик, ни Денис не имели к ней никакого отношения. Трофимова же внезапно пустилась в рассуждения о том, как хорошо все придумано во Франции, и что правильно, что они защищаются от иностранцев, и что они вынуждены это делать, причем она говорила не "они",а "мы", как будто она уже считала себя прирожденной француженкой, которая выступает против засилья иностранцев у себя дома. Трофимова несколько раз повторила, что ненавидит негров и арабов.
-- И совков..., - добавила она подумав. -- Никогда больше не поеду в Питер, там кругом одно дерьмо, все грязное, лучше я поеду в Альпы, в Италию, -- там солнце, все чистое, и вообще, цивилизованный отдых.
***
Приехав в Париж пятнадцать лет назад, Трофимова вначале сразу же пошла к знакомому своей матери, который уехал как диссидент уже очень давно и издавал в Париже свой журнал, она надеялась, что он ее пристроит, и вначале все было очень хорошо, потому что у него там было свое бюро переводов, и он ее туда взял, она переводила технические тексты и даже политические диалоги, однажды даже речь украинского националиста, он постоянно повторял: "М-м-м, э-э-э, ну-у-у..." и ей это так ужасно надоело, что она стала пропускать эти места, но Сергей (так звали диссидента) на нее наорал, он считал, что нужно переводить все, включая эти звуки, потому что на Западе работать надо на совесть и так, на халяву, не получится, это она в Советском Союзе привыкла делать все кое-как, а во Франции это не пройдет. Тогда она ужасно обиделась, это была их первая ссора, до этого они с ним очень хорошо находили общий язык, иногда спали вместе, и она была в него даже влюблена.