Потом, правда, она быстро поняла, что она не одна пользуется его благосклонностью, он не пропускал ни одной особи женского пола, очевидно, он решил реализоваться в жизни таким образом, он посещал разные рестораны, заказывал самые диковинные блюда, знал, что из чего готовится, жрал в три горла, то есть стал настоящим гурманом, во французском духе, и еще ебался от души, все знакомые Трофимовой прошли через него, но он им, конечно, помогал, как мог, деньгами и кормил.
Он в сущности был добрый человек, и никому не желал зла. Он очень любил рассказывать о своих знакомствах с советскими писателями, которые уже давно вошли в классику советской литературы, так называемые классики соц.реализма. Он рассказывал истории из их жизни, в частности, из супружеской, как один советский писатель, например, каждый день желал сдохнуть своей жене, тоже известной писательнице, писавшей в свое время про комсомольцев и строителей метрополитена. А она уже не могла защищаться, потому что была полностью парализована, и ее только возили в инвалидном кресле из комнаты в комнату, хотя писать она продолжала.
У него дома было много спиртных напитков, мартини, красное вино, причем хорошее, коллекционное, и шампанское, и даже голубой ликер цвета ультрамарина, от него зубы становились голубыми, он дал его попробовать Трофимовой, а потом пригласил посмотреться в зеркало,
утверждая, что у нее от него стали голубые зубы. Потом он повел ее в спальню и показал ей свою постель, со словами: -- А вот моя супружеская постель...
А перед этим, когда она уже изрядно выпила, подошел к ней и сказал :
-- Можно я за тобой немного поухаживаю...,-- потом поцеловал ее взасос и расстегнув ширинку, достал оттуда свой член, короткий и толстый. Трофимовой он понравился, еще по рассказам матери она поняла, что он стоящий мужик, хотя мать подробностей не рассказывала, все равно было ясно, что между ними что-то было.
К тому же, он мог помочь устроиться и в плане материальном тоже, хотя у него и была уже жена, японка сорока пяти лет, и он был ею доволен - он сам говорил, что она очень легко возбуждается - раз - и готово! Но почему бы не попытать счастья - ведь Трофимова была моложе, и у нее тоже был пылкий темперамент - в общем, она должна была его удовлетворить. Но беда была в том (это она поняла значительно позже), что ему каждый месяц были нужны новые бабы, он и ее так же использовал, а она-то даже была влюблена в него какое-то время, и говорила, что он похож на Емельку Пугачева.
Он с женой был записан в клуб нудистов, клуб находился в окрестностях Парижа, вход в него был замаскирован под скалой, вокруг много красивой растительности, она была как будто дикая, в этом клубе все ходили голые, там были и дети, и старики, и молодежь - но нужно было платить довольно большие взносы, то есть туда могли ходить только люди состоятельные, а Сергей
себя таким считал. Он и Трофимову водил в этот клуб, там был бассейн и сауна, но разные половые контакты были категорически запрещены, даже обниматься было нельзя - если тебя за этим застукают, то сразу выгонят - и деньги не помогут. Трофимова со своим огромным бюстом сразу привлекла внимание многих, вокруг нее стали увиваться негры, а Сергей сидел, развалившись за столиком и пил пиво, у него были огромные яйца и очень короткий, очень толстый член, даже какой-то противоестественно толстый, как обрубок водопроводной трубы, в спокойном состоянии он напоминал раздавленный сверху картонный стаканчик из-под мороженого.
Один раз, когда они со Трофимовой сношались, он так и заснул, и захрапел, но даже и во сне не вытащил свой член из трофимовской пизды, он хотел получить от жизни максимум удовольствия, даже во сне он не собирался терять время даром.
У него были и знакомые гомосексуалисты, но он с ними никогда не сношался, он сам не знал, почему, иногда мысли об этом приходили ему в голову, и один раз даже один пассивный гомосек пришел к нему и заискивающе на него смотрел, но тот, по его словам, даже и в мыслях не имел вступить с ним в какие-либо отношения, кроме деловых, конечно.