Фемер свое говорит:
— Ты, купец, мало смыслишь в корабельном деле. Эта парусина как раз на царь-Петровы паруса подходяща.
Да так и приник к этой парусине.
— Отсчитывай, — говорит, — этот сорт.
У Веретенникова — глаза на лоб. Он было урезонивать покупателя начал. Знает, что царская покупка, тут не шути.
— Зачем брать такой дешевый товар? На войне люди не в бабки играют, да и царю не полюбится.
Фемер и слушать не хочет. Закупил товар, какой ему надобно, с купцом рассчитался. Люди парусину на воза складывают, а плутяга отошел к забору и себе за пазуху какой-то сверток сует. Ан, как раз и подошел его кучер, наш-то ивановский солдат. Встал перед своим начальником и, как полагается, отбарабанил:
— Ваше превосходительство, явился по вашему приказанию! Чем служить могу? Что делать прикажете? Что тревожит вас?
— В мою шубу Блоха прыгала. Я ловлю ее, — говорит Фемер, а сам сверток подальше сует.
— Блоха?.. Ах она окаянная! Из армяка да в генеральскую шубу угодила. Дозвольте, я ее, негодницу, изловлю в два счета. Не марайте рук, ваше превосходительство.
Да было и сунулся к генералу за пазуху. Фемер так это свирепо глянул да как крикнет на солдата:
— Стоять смирно, блоха ушла!
— Ах, вон она! Вижу, вижу, к полотным амбарам скачет. И что только за блоха, на золотых ножках, — тихонько, как бы сам себе, говорит солдат.
Вроде он и плохого не сказал и проступка никакого перед немцем не сделал, а Фемер пошел всякие страхи нагонять на него:
— Почему одну половину часа прогулял? Из-за тебя мы можем войну проиграть, опоздаем паруса поднять!
Видишь, какую статью подогнал…
Тронулись возы. Веретенников выбегает без шапки, кричит:
— Постойте! Мою лепту возьмите — десять подвод со своим полотном снаряжаю в подарок, на царев корабль пусть паруса из этого полотна поднимут.
Коли в подарок — платить не надо. Фемер не отказался.
А полотна те были самые лучшие.
Доехали до одного города, остановились. Фемер к какому-то купцу, дружку своему, в гости наведался. Иван у крыльца дожидается, возы стережет.
Тут выкатываются из дому двое и давай с десяти подвод царевы полотна к себе в амбар убирать. Иван не дает. А те силой норовят взять. Убить Ивана грозят. Говорят, что не по своей воле, а по указу Фемера парусину в амбар убирают. Иван в драку полез. Набежали тут еще люди. Одному всех не одолеть. Он — к Фемеру. А тот сидит на сундуке, переобувается, торопится, руки у него трясутся, словно кур воровал, а из голенища-то на пол ассигнации сыплются.
Как гаркнет Иван:
— Ваше превосходительство, царевы паруса с возов тащат!
— Ступай, я сейчас выйду, разберусь.
Вышел Фемер и велит Ивану на козлы лезть, дальше ехать. В спину-то шашкой постукивает, поторапливает.
Вот едут они, а Иван нет-нет да на обоз и оглянется, все ли полотна в целости. Оглянулся Иван в первый раз, обеспокоился, докладывает Фемеру:
— Ваше превосходительство, вроде и возов-то меньше стало.
Обернулся Фемер, пересчитал возы, обругал Ивана:
— Два да два сложить не умеешь! Все в целости. Сколько нужно, столько и везем.
Опять едут. Иван думает: «Неужто обсчитался?» Еще раз сосчитал; не утерпел, опять Фемеру докладывает:
— Ваше превосходительство, ей-богу, возов недостача.
Фемер пихнул его в спину:
— Сиди на месте смирно! Не ты покупал, не тебе и возы считать. Ты не возы считай, а дуги. Дуг не убавилось.
Сидит Иван и думает: «Дивное диво: считает этот, считает тот; у одного — нечет, у другого — чет».
Дальше едут. Иван не стерпел да и говорит Фемеру:
— Приеду я и скажу государю: где, мол, мне воевать, когда и до ста не умею считать? Не выучит ли он меня… Начнем с азов, пройдем вдоль возов…
Фемер побаивается: еще и вправду к царю полезет.
«Надо, — думает, — упрятать его куда ни на есть. Солдата не упечешь — сам в беду попадешь».
На том и порешил Фемер.
Ударил Фемер Ивана шашкой и в сугроб бросил. «Ну, — думает, — мертвый ничего про меня не скажет».
Уже далеко обоз. Стонет Иван в сугробе. А кругом все как вымерло. Ни огонька не видно. Одна сумка с Иваном под шинелью. Кое-как встал он на колени, снял ее, говорит:
— Ну, сумка-котомка, на тебя одну вся надежда. Выручай, а то замерзну в поле. Я еще свое дело не сделал — мало послужил родной земле.
Вспомнил, как мать провожала его в солдаты… Вот будто она рядом стоит и опять говорит: «Приходи домой с похвалой, с почестью».
Смертельная рана валит Ивана с ног.
— Сумка-котомка, подыми солдата снова на ноги!
Вдруг сумка раскрывается, белый клубок появляется… Приложил Иван клубочек к ране… Стало рану затягивать, стала боль утихать. Скоро он и на ноги встал.