Перед входом в апартаменты, которые занимали Август и Кристина, Ганс Бахман устанавливал макет, изображающий процесс образования нефти. Он говорил с апломбом:
— Согласно теории, сто пятьдесят миллионов лет назад район Персидского залива покрывали болота и тропические джунгли. В их непроходимых зарослях жили ихтиозавры, динозавры, миллионы земноводных и пресмыкающихся. А вокруг было горячее мелкое море. На дне его в длящемся миллионы лет процессе рождения, жизни и смерти образовалась жидкость, которая сегодня играет огромную роль в нашей жизни, — нефть. Вам понравился мой подарок?
— Сердечно благодарю, но это только макет, — ответил Август.
— Господин барон, ожидание — это ведь тоже огромное искусство… — возразил Бахман.
Марта прошла мимо беседовавших. Ганс с любопытством посмотрел на красивую девушку. Ширин, которая вышла ей навстречу, так внешне изменилась, что Марта с трудом ее узнала. Европейский костюм, подбритые брови, осветленные волосы преобразили восточные черты лица Ширин.
— Извини, Перчик, что тебе пришлось ждать. Мне надо было немного повоспитывать барона, он иногда ведет себя так, словно ему восемнадцать лет.
— Это очень хорошо, — ответила Марта и подала знак служанке, которая вынула из коробки платье.
— Умираю от любопытства, — сказала Ширин и начала примерять новый туалет.
— Мама все еще не может поверить, что девушка из такой семьи вышла замуж за иностранца. — заявила Марта.
— И что, больше бы это подошло тебе, армянке?
— Ну что ты говоришь!
Ширин рассматривала себя в зеркале, одновременно сравнивая платье с картинкой в журнале.
— Ты знаешь, я не ожидала…
— Чего? — спросила Марта.
— Что оно будет красивее, чем в журнале.
— Я скроила его несколько по-иному, на твою фигуру.
— Интересно, что на это скажет отец?
— Считаешь, что эта модель уж слишком современна?
— Да нет, вообще…
— После твоего возвращения из Европы ты еще не виделась с отцом?
— Он в отъезде. Завтра будет у нас на приеме. Может быть, и ты придешь?
— С удовольствием, — ответила Марта.
Наргис шла по улице, неся две корзины, полные овощей. Вошла в дом Ореша. Инженер неподвижно сидел на постели с устремленным перед собой взглядом, лицо его было напряженным. Наргис поставила корзины на пол и торопливо сказала:
— Я принесла вам овощи, две рубашки, одна еще не постирана, носки я починила… С тех пор как мадам вернулась из Европы, она устраивает прием за приемом… Остальное я принесу завтра…
Она повернулась, собираясь уйти, но ее остановило восклицание Ореша.
— Двигайся! Двигайся, черт побери! — кричал он, ударяя кулаком по колену.
— Что случилось? — В комнату вбежал отец Ореша.
Молодой человек не успокаивался:
— Они не двигаются! Наверное, повреждены нервы!
— Обе ноги?
— Левая только чуть-чуть шевелится.
— Боже мой! Боже мой! — вскрикнула Наргис. Оставив корзины, она выбежала из дома.
— Идем в больницу, — решил отец.
— В какую еще больницу? Что ты говоришь! Я не позволю, чтобы мне отрезали ноги! Почему это произошло именно со мной? Мне же еще столько надо сделать! Нет, нет! Нельзя, чтобы я так и остался сидеть в этом углу! Дай мне стулья!
Старик принес два стула и поставил их так, чтобы сын мог взяться за их спинки. Инженер подтянулся, но не смог сделать ни одного шага — ноги бессильно волочились по земле. Раненый стиснул зубы и опустился на колени. По щекам потекли слезы.
— Это конец! — прошептал он.
— Нельзя падать духом. Я отвезу тебя в больницу.
— Об этом и речи быть не может. Они меня арестуют.
В комнату вошла Наргис, за ней доктор Иоахим.
— Это я вас оперировал? — спросил он.
— Да. Но я был должен…
Доктор жестом прервал Ореша:
— Знаю, знаю. Мне сказали. Что же вы такое наделали? Ну-ка, покажите. Посмотрим, что еще можно придумать. Может быть, хотите сделать татуировку? Например, цветочки или птиц. Обычно татуировку делают на груди или на спине, а вам мы сделаем на ногах. — Иоахим начал покалывать ноги Ореша. — Больно? Нет? Если будет больно, скажите. Не надо было от меня удирать, молодой человек…
— Больно! Доктор, наконец-то больно! — радостно воскликнул раненый.
— Вот видите, сколько радости доставляет боль, приносящая надежду.
— Правда? Надежда есть?
— Пока трудно сказать. Я возьму вас в больницу, проведем несколько процедур, а потом надо будет долго, очень долго тренировать ноги.
— Поедем сейчас?
— А вы не хотите снова от меня убежать?