— Откуда же, в таком случае, она здесь взялась?
— Не знаю. Может быть, через канал… Хотя — нет. Это невозможно, — произнес садовник, подумав.
— Вы первый обнаружили отца после случившегося?
— Нет, его увидел господин Ганс и позвал на помощь. Я еще мыл машину.
— А вы видели ту змею? — заинтересованно расспрашивала Маргит.
Садовник кивнул и добавил:
— Я даже хотел поймать ее, но она ускользнула.
— Вы умеете ловить ядовитых змей?
— Когда-то умел. У нас есть люди, занимающиеся в пустыне ловлей змей. Потом они продают их кожу.
— А господин Август был тогда в доме?
— Нет, он был со мной в гараже. Его позвал господин Бахман, и они вместе отвезли его милость в больницу.
— А господин Юзеф?
— Я давно его не видел. С тех пор как господин барон находится в больнице, он не заходит в резиденцию.
Маргит вернулась во дворец. Из окна второго этажа она видела садовника, пропалывавшего клумбу с цветами. Тут же, неподалеку, за густой живой изгородью на шезлонге сидел Ганс Бахман. Как она могла его не заметить?! Он мог слышать весь разговор. Маргит стала лихорадочно сопоставлять факты.
Наргис в тот день отпустили… Садовника позвали в гараж, и он находился там под присмотром Августа… Кристина… О ней Маргит не подумала. Да и не следовало принимать ее во внимание. Оставался только Ганс Бахман. Марта сказала, что он интересовался жизнью змей пустыни, а в тот день он находился ближе всех к пещере. А может быть, все это лишь простое совпадение? Она знала, что Август, а в особенности Кристина желали укрепить свои позиции в фирме, да и в Ширазе тоже. Мог ли отец им в этом мешать? Теперь они практически руководят фабрикой…
Маргит не придавала большого значения материальному состоянию. В конце концов, после смерти отца она унаследует все его имущество. Единственно, к чему она стремилась, — это узнать правду и защитить жизнь самого близкого ей человека.
Она решила поговорить еще и с Юзефом. Она знала его много лет, он был единственным человеком, которому барон полностью доверял. Перед тем как идти в больницу, Маргит зашла на фабрику. В конторе она застала Кристину.
— Госпожа наследница пришла с ревизией? — с ехидцей в голосе спросила жена Августа.
— Я просто хотела увидеть господина Юзефа.
— Ты опоздала. Его здесь нет. Он уехал.
— Когда он вернется?
— Август уволил Юзефа, — сообщила Кристина, внимательно глядя на Маргит.
— Как это уволил? — резко спросила Маргит.
Кристина спохватилась.
— Не пойми этого превратно, — быстро заговорила она. — Юзеф хотел поехать к семье и получил полугодовой бесплатный отпуск. А на его место мы приняли двух очень хороших специалистов из Берлина.
— Наверняка по рекомендации господина Бахмана? — с иронией спросила Маргит.
Кристина не успела ответить. В контору вошли две ковровщицы, неся большой, свернутый в трубку ковер.
— Разве Август ее говорил тебе… — начала Кристина, но, не давая Маргит сказать и слова, добавила: — Мы готовим посмертную выставку картин Генриха. Наш консул оказывает помощь.
Работницы развернули ковер. Маргит увидела мастерски вытканный портрет Генриха на фоне черной свастики. Внизу была надпись: «С нами бог». Пораженная, она с недоверием смотрела на Кристину.
— Как ты могла?.. — сказала она наконец, не скрывая возмущения. — Ведь Генрих ненавидел фашизм!
— Но погиб как герой — за фюрера! — ответила Кристина.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
После двухдневного ожидания на рейде шведское торговое судно ошвартовалось у набережной порта Хорамшах. Матросы спустили трап. Генрих фон Витгенштейн отер со лба пот, пригладил волосы, еще раз мысленно повторил занесенные в документ персональные данные и, подойдя к офицеру-пограничнику, протянул ему паспорт.
Смерив взглядом пассажира, офицер неторопливо перелистал паспорт и, стараясь не допустить ошибки в произношении, старательно, по буквам, произнес фамилию:
— Господин Альберт Шульц?
Генрих утвердительно склонил голову. Он хотел что-то сказать, но лишь пошевелил запекшимися губами.
— С какой целью вы прибыли в Иран?
— Я представитель фармацевтической фирмы, — ответил Генрих, с трудом сдерживая дрожь в голосе. Он весь был поглощен одной мыслью: лишь бы сойти на берег и добраться до цели его долгого путешествия, до Шираза. На лице его выступили красные пятна, глаза лихорадочно блестели, он чувствовал, как кровь пульсирует у него в висках.
— О, вы говорите по-персидски, — с уважением произнес офицер и более доброжелательно взглянул на прибывшего.