В тот день Маргит немного опоздала на завтрак. Сев за стол, она обратилась к Августу:
— Вы не хотели бы, дядя, посмотреть местные религиозные обряды? Кажется, они очень интересны.
— Где?
— Недалеко отсюда, за городом, находится священное место, там гробница потомка имама.
— Не знаю, так ли это интересно на самом деле… — Август не успел закончить фразу — в столовую вошел Ганс Бахман и начал говорить с порога:
— Извините, если помешал, я хотел только сообщить, что доставили эти картины из консульства. Если у вас есть время, то после завтрака их можно посмотреть.
— Вы знаете, — обратилась к Гансу Маргит, — я предложила дяде поехать посмотреть местные религиозные обряды. Говорят, вы прекрасно знаете персидские обычаи. Не могли бы вы быть нашим гидом?
— Охотно. Когда?
— Хотя бы сегодня.
— Нет. Предлагаю послезавтра. Это как раз день смерти имама, которого убили много лет назад. Это будет кульминационный момент обрядов. Стоит посмотреть.
— Значит, поедем послезавтра. Хорошо, дядя?
— А вы не боитесь этих дикарей? — вмешалась Кристина.
— Ах, мадам, — сказал Ганс, — наступит день, когда руками именно этих людей мы обеспечим здесь новый порядок, мир и цивилизацию.
— Так, значит, договорились? — заключила Маргит.
— Конечно, я к вашим услугам, — вежливо ответил Бахман и обратился к Августу: — Вы не зайдете ко мне, барон?
После завтрака осмотрели больше десятка привезенных картин. Несколько полотен маслом были выполнены по мотивам старогерманских мифов, другие, исполненные в манере примитивного символизма, являли собой апофеоз немецкого национализма.
— Предлагаю присоединить к ним несколько картин вашего сына и организовать посмертную экспозицию. Тогда и волки будут сыты, и овцы целы, — говорил Ганс.
Август слушал, погруженный в свои мысли. Наконец он произнес, виновато глядя на Бахмана:
— Вы знаете, Маргит изъявила желание, чтобы вы переселились в вашу прежнюю квартиру.
— Вы тоже этого желаете?
— Ну что вы! Вы нам не мешаете, как раз наоборот. Но пока у нее решающий голос.
— Я думаю, что здесь дело не в том, где мы живем, а в чем-то ином.
— Не понимаю.
— Знаете, барон, почему она пригласила меня и вас посмотреть эти обряды?
— Говорите ясней. — Август вопросительно взглянул на Ганса.
— Это часть следствия, которое она ведет. И касается того случая с ее отцом. Как-то она с вами беседовала об этом, помните? Ваша племянница разговаривала с Мартой, потом с садовником, а потом с ординатором психиатрического отделения. Узнала о связи между мной и санитаром, разнюхивала что-то на фабрике, потом отыскала дервиша, которого расспрашивала о ядовитых змеях, и даже добралась до святилища, где говорила с заклинателем.
— Откуда вы это знаете?
— Я оказался там случайно и видел, как она разговаривала с заклинателем, а потом сам с ним поговорил. Она узнала, что к нему приходили иностранцы, чтобы поохотиться на змей. Кое-кто из любопытства, кое-кто в иных целях. Сейчас она хочет устроить очную ставку и узнать, кто из нас поймал ту змею.
— Это невозможно! — произнес перепуганный Август.
— Уверяю вас, что это именно так.
— Ну а если даже так, то чем это вам грозит?
— Прежде всего вам. Идея принадлежит вам, хотя следует признать, что этого требовала ситуация. Но дело не во мне и не в вас. Это гораздо более серьезная игра. Ставка здесь — весь Восток. Сейчас мы не можем ни к чему относиться легкомысленно. Она может оказаться маленьким камушком, который сдвинет огромную лавину, а эта лавина при неудачном стечении обстоятельств может уничтожить все, что нам с таким трудом удалось построить. Вы не боитесь скандала?
— Как же вы хотите ее остановить?
— У меня еще нет определенного плана. Но одно знаю наверняка: надо прекратить эту игру в кошки-мышки, — решительным тоном произнес Бахман.
Пока Ганс был занят разговором с Августом, Марта воспользовалась случаем и позвонила Вильяму. Всегда владеющий собой и флегматичный, англичанин на этот раз не смог скрыть удивления, но поспешно принял предложение. Они договорились встретиться в доме консула — Марта должна была отнести туда готовое платье. Через несколько часов они увиделись.