Проснулся Хван Самнанг от запаха мяса и пряностей. Рыцарь с трудом, но привык уже к постоянной мясной трапезе. Сев на кровати он обнаружил, что его тело натёрто каким-то очередным пахучим маслом, в котором явственно чувствовался аромат Сомы. Вкусный запах шёл из другой комнаты, вероятно кухни. Свет пробивался под немыслимыми углами из окон у основания кровати, и большого трапециевидного окна по центру стены. Судя по всему было начало весеннего утра, свет которого был скраден невысокими древесными пологами и водяным туманом. Проходя через листья деревьев, свет причудливо переливался фиолетовым, словно диковинные отражения в толще воды.
Хван встал, и оделся в простую хлопковую одежду, что лежала на стуле рядом. Одежда явно предназначалась для него.
– Свай? – Хван Самнанг говорил, боясь повышать громкость. Он все еще переживал из-за происходящих с ним изменений. События прошедшего дня болезненно отдавались в сердце, заставляя его едва-едва кипеть где-то в закоулках души. Как некий отголосок невыносимости бытия.
– Да? – Свай вышла из кухни. Она была босая, со смуглыми ногами. Одета была в просторные шорты с чудными узорами цветов и украшенные жемчугом. Её тонкую фигуру скрывала диковинная рубашка, со смешными фалдами из пестрых лоскутов. Рубашка открывала смуглые плечи, и причудливый свет скользил по коже, навевая где-то в воспоминаниях аромат корицы. В тени дверного проема её кожа имела приятный терракотовый оттенок. Пшеничного цвета волосы были собраны в короткую косу. Она стояла, вздернув тонкий нос, покачиваясь, и улыбалась едва заметными изгибом чуть пухлых губ, а её карие, но в то же время почти люминесцентно бордовые глаза с большим любопытством изучали рыцаря.
Хван был заворожен и испуган. То уродство беспорядочного ритуального каннибализма, что он видел в храме Митры, никак не сходилось в его голосе с образом самого нелогично прекрасного существа, которое он когда-либо видел, или о котором смел мечтать.
Хван молчал, и Свай Тиен развернувшись, пошла на кухню.
– Пойдем, покушаем – сказала Свай из кухни, и Хван послушно отправился на запах еды.
С кухней была совмещена столовая с небольшим прямоугольным столом и рядом стульев. Всего на обед умещалось пять человек, видимо у Свай бывали небольшие компании.
На столе уже стояло несколько тарелок с привычным у каннибалов кушаньем – мясо, ароматные масла, специи и конечно Сома.
К Соме Хван привыкал особенно долго, первое время она казалась слишком безвкусной, да и чувствовал себя Хван после нее ужасно. Его преследовали галлюцинации и ужасные видения. Из-за того что других источников для питья на кораблях не было, от жажды приходилось пить Сому. С тех пор как Хван выучил годжон настолько, чтобы найти слова для нюансов вкуса Сомы, та стала достаточно приятной, бодрила, отдавала мёдом, и не вызывала никаких жутких видений.
Первые несколько минут Свай и Хван молча насыщались, а затем Хван как бы невзначай спросил у Свай.
– Вы молитесь Митре?
Свай разделывая стейк, смерила Хвана долгим и немного раздраженным взглядом.
– Поешь сначала, потом поговорим.
– Нет, я хочу знать. – Бывший рыцарь Митры был настойчив.
Свай Тиен вздохнула, и спросила.
– На что похож Митра? Каков он?
Хван Самнанг с готовностью вспомнил священные книги. Он хотел было заговорить на хабчане, но внутренне содрогнувшись, все же стал переводить на годжон.
– Митра величайший Бог. Разум его стучится во все двери, и находит ответы на все. Сердце его принимает всех. Лёгкие его впускают разное и выпускают единое. Руки его обнимают весь версуман, а ноги его обошли всё сущее. Глаза его видели всё, а язык сказал всё. Митра сосуществует с малым и с великим. Он Идея, что приводит хаос к порядку.
Свай Тиен удовлетворенно кивнула, дожевав последний ломоть мяса. Её смуглые ручки аккуратно сложили приборы, и пшеничная коса змеёй улеглась на плечо, в тот момент, когда Свай запрокинув голову, допивала последние капли Сомы из стакана.
– Митра это мы.
Хван Самнанг опешил. Ему трудно было представить, что племя каннибалов, сожравшее послушников и исказившее храм, что веками не менял своего облика, могут оказаться богами.