Наблюдая за соколом я обдумывал, какое метательное оружие для охоты и защиты мне сделать. Нужно что-нибудь простое и эффективное. Пращу или болас. Для пращи требуется небольшой кусок кожанки и веревка. Для боласа же только веревка. В качестве снарядов, там и там используются камни. Вопрос: где взять верёвку? Где-то читал, что её можно сделать из крапивы. Так, отставить робинзонаду, реальней попросить какие-нибудь ненужные тряпки у женщины и из них связать верёвку. Хотя в этом мире нет ничего ненужного, разбойники даже убитых нищих раздели. Может сделать болас из лески и камня? Спросил у женщины насчет тряпок. Когда до неё дошёл смысл вопроса, мне были отданы грязные, разорванные штаны из мешковины, видимо когда-то принадлежащие её мужу. Ладно, и на этом спасибо, вечером займусь макраме.
Для остановки на дневную стоянку забрались поглубже в рощу. Пообедали жаренной рыбой, я разделал на нити штаны и мы отправились дальше. Вечером занялся плетением веревки, затем поужинали остатками рыбы и легли спать.
Проснувшись раньше всех, сразу же сел с удочкой. Когда встала женщина и из пойманной мною рыбы начала готовить уху, я же уселся делать оружие. Получился болас с двумя снарядами (камнями).
По дороге усиленно тренировался владеть боласом, раскручивал его над головой и бросал в воображаемую дичь. Экзамен сдал, добыв кролика: запутавшегося в боласе длинноухого добил ударом палки по голове.
С утра нашему взору открылся умиротворяющий среднерусский пейзаж: с одной стороны волнистой линией пролегала река, с другой простирались луга с чередующимися рощами, вдали просматривался густой лес. Уже второй день мы никого по пути не встречали. Какой-то безлюдный край. Ну вот, накаркал. Сзади послышался приближающийся стук копыт. Нас нагонял всадник, поравнявшись с телегой, он остановился. Мужчина, лет 30, небольшие аккуратные усы и бородка, очень бледное лицо. Причиной бледности, судя про кровавм пятнам на тунике, было ранение. Он что-то говорил, смотря на меня, я не понимал и он начал злиться. После чего, замахнувшись на меня рукой, попытался ударить. Отскочив к телеге, я схватил болас и стал его раскручивать. Развитие инцидент не получил, поскольку местный агрессор свалился с лошади и потерял сознание.
"Добить его что ли? Во избежание, так сказать. Вещички заодно приватизирую, мне же нужно как-то обустраиваться в этом мире, - промелькнула мысль, - О боже, о чем я думаю".
Я склонился над раненным, проверил пульс, после чего остановил с помощью боласа кровотечение. Надо же, когда я его изготавливал, о таком его использовании даже и не задумывался. Видимо врач - это диагноз. Клятву Гиппократа я, конечно же, как недоучившийся, не давал, но видимо затраченные на меня преподавателями медицинского ВУЗа время и усилия, не позволяют мне оставить нуждающегося без медицинской помощи.
Уложив раненного на телегу, и привязав к ней его лошадь, отправились искать место для стоянки. По пути собирал, подвернувшйся подорожник. Уже на месте, озадачил женщину разведением костра и кипячением воды в котле, а сам пошел за опознанным по белым зонтикам цветов тысячелистником.
Больного раздели до штанов и переложили на приготовленную для него лежанку. Нашедшую в его седельных сумках рубашку разорвал на бинты. В кипящую воду добавил измельченную лекарственную траву и получившимся остывшим настоем промыл рану. Зашить бы её, но нечем. Измельченные листья подорожника наложил на рану и перевязал, затем зафиксировал руку, чтобы пациент не тревожил рану. Вот и всё. Раненый во время процедуры так и не очнулся.
Пока я занимался врачеванием, женщина разделала кролика и начала его готовить. Наблюдая за ней подумал, что бульон из кролика для больного ни сколько не хуже куриного.
На рассвете разбудили стоны раненого, у него начался жар. Раскрыл рану, промыл и опять перевязал. Целый день занимался травами, собирал, обрабатывал. Больной метался в беспамятстве.
Пока пациент был без сознания я с интересом рассмотрел его оружие: кинжал типа басселарда и обоюдоострый железный меч с прямым клинком длиной около 70 см., классической гардой - крестовиной и грибовидным навершием.
Попробовал фланкировать мечом, не очень. Дед, конечно, обучал меня как потомка казаков, владению холодным оружием, но это были ножи и казацкая шашка, а не меч. Рассмотрел и так называемые доспехи этого воина: открытый шлем, напоминающий кожаную шапку с нашитыми на неё металлическими пластинами с бармицей из толстой кожи, а также кожаную удлиненную безрукавку также с защитными пластинами. Мальчишки всё это время, крутились рядом, с благоговением посматривая на непрезентабельное, на мой взгляд, имущество раненного.
Толи иммунитет у местных сильный, то ли моё лечение оказалось эффективным, но на следующее утро больной пришел в себя, и вроде-бы неплохо себя чувствовал, во всяком случае, жар прошел.
Женщина кормила его бульоном и что-то рассказывала. Я же перевязав рану, ушел рыбачить. Мальчишки увязались за мной, они теперь стали постоянными моими спутниками, всё-время крутились около меня, помогали мне собирать растения, ловили бабочек и кузнечиков для наживки.
Интерлюдия
Тортон, возвращался из Чертера, где выполнял поручение лэра Орварта. В город он проник ночью, с помощью контрабандистов, но люди лэра Гридича всё-таки его выследили, отбиться удалось чудом. Если бы не приказ лэра Гридича взять человека его врага живьем, то Тортон, скорее всего, пребывал уже в мире мертвых. Перевязав кое как полученную в схватке рану, Тортон ехал по пыльной дороге, до конечной точки оставалось добираться ещё несколько дней. Между тем слабость накатывала, мир стал мутнеть.
"Кажется, впереди кто-то есть или мне мерещиться, лишь бы не гридичи" - думал он, всматриваясь в даль. Опознав в путниках крестьян, Тортон приблизился.
- Если поможете мне добраться до Модира, я заплачу, - пообещал он.
Крестьяне оказать помощь благородному человеку что-то не спешили. Они даже не поклонились!
- Эй вы что, оглохли? Я же сказал, что заплачу, - он со злостью замахнулся на мужика, но тот отскочил и стал чем-то размахивать. Картинка расплылась, и Тортон потерял сознание.
Очнулся он уже на рассвете. Ужасно болела рука, в горле пересохло. Рана была аккуратно перевязана. Подошедший мужчина напоил его с помощью ложки, каким-то отваром, затем раскрыл и промыл рану, после чего довольно ловко наложил повязку. При этом мужчина постоянно что-то говорил, но Тортон его понять не мог. Да и выглядел он очень странно.
- Ты кто такой? - спросил Тортон.
- Господин, - ответила подошедшая крестьянка склонив голову, - моя семья едет на приграничные земли. По дороге умер мой муж, а кто этот мужчина я не знаю. Он не понимает нашего языка.
Дальше женщина рассказала, что встретили они его через два дня, как проехали город Чертер. Он помог похоронить её мужа и стал заботится об их семье. Кормит их целых три раза в день, раньше же у них не каждый день находилась пища. Никого не бьёт. Когда же она предложила ему себя, он отказался.
Тортон исподволь рассматривал иноземца. В том, что это был иноземец, он не сомневался. Мужчина примерно 25 лет, высокого роста, руки без характерных мозолей от меча. На лице недельная щетина, бороду, наверно, начал растить. Держится с достоинством, взгляд не отводит, в глазах страха нет. Не простолюдин.
Одет в довольно странную одежду темного синего цвета. Очень короткая туника с короткими рукавами. На тунике в районе груди сбоку был нашит небольшой серебряный круг. Причем сама туника не была подпоясана, но пояс у мужчины был, кожаный, изумительной выделки, и носил он его на штанах, которые имели для этого специальные петли. Штаны узкие, сзади к ним была прикреплена маленькая серебряная пластинка в форме овала с выдавленным рисунком птицы с распахнутыми крыльями.