— Хорошо, я тихо… Сейчас сюда придут Валерка с Иваном, будет серьёзный разговор, возможно будут кричать и ругаться. Давайте закроем створки детского бокса. Вы можете присутствовать, мне важно и ваше мнение. Вот только, отца я отсеку. Он, знаю его, не разберётся и начнёт рубить с плеча. Дело очень серьёзное.
Настя недоверчиво поглядела на мужа, но встала и подошла к пульту на стене. Нажала кнопку, и герметичные двери бокса с шипением начали сдвигаться.
В это время в открытые, заранее, створки входа влетели Валера и Иван.
— Что случилось Саня? — С порога, бросили оба, синхронно, кивнув матери и Насте.
— Случилось парни, присаживайтесь, сейчас расскажу.
Расселись кто, где и уставились на Сашку.
Тот не стал долго готовить разговор — я сейчас сброшу вам один пренеприятный разговор. Постарайтесь не орать, а дослушать до конца. Потом ещё…
Сашка прикрыл глаза и вбросил в ментальное пространство блока разговор председателя парламента Британии с, её же, командующим вооруженными силами.
Десять минут в блоке висела тишина.
Первой открыла растерянные глаза Настя — как же так..? — Прошептала она.
— СС… Гады! — Поправился Иван.
Валерка, побледнев, промолчал. Мама, так и осталась сидеть с закрытыми глазами, тяжело дыша.
— И это ещё не всё. Валера, Ваня, а вот это касается лично вас, постарайтесь, принять и понять. Готовы? Ловите — и Сашка вбросил в эфир свой диалог с Арти. Весь от начала и до конца, скрывать, что-либо, не видел смысла, или всё, или ничего. Или поймут, или не поймут, или возомнят себя вершителями судеб.
Сашка с замиранием сердца ждал реакции друзей.
Первым открыл глаза и рассмеялся Иван — и что? Да я это понял на следующий день, когда играючи раскрутил… Ой. Я лучше промолчу. А Валерка чуть позже, когда выжег одним импульсом с десяти километров, сразу двести дронов.
— И ты боялся нас, своих братьев? — улыбнулся Валера — мы знали, что в любое время ты можешь снова изменить чистоту нашего импульса. Мы ведь тоже считать умеем. И как, никак, мы научные руководители лаборатории. Не простой лаборатории, заметь, а лаборатории отца. А вот тебе говорить, мы и правда боялись — внезапно посерьёзнел Валерка — думали, запаникуешь, и бросишься во все тяжкие. Тем более отцу.
Сашка с облегчением выдохнул. Улыбнулась и мама.
— Давайте, всемогущие «ДЖИНЫ» я вам чаю налью — подхватилась Настя — мама, как раз пирогов напекла сегодня, есть даже с малиной.
— А тебе жениться надо, Ваня — ласково проговорила мама — я уже говорила с Верой, она сама приходила, просила посодействовать о переводе в другое подразделение, подальше от тебя.
— Так я ей сразу предложение сделал — выпучил глаза Иван — честное слово, мама.
— Да-а, а она ни слова мне сказала о предложении… И всё равно, это не честно с твоей стороны. Ладно, уладишь эту свою проблему сам и без всяких этих своих… Э-э, флюидов… Впрочем, когда это мужики были честными и посмотрела на Сашку.
— Улажу, хоть сейчас — вскочил Иван.
— Беги, всё равно отца ждать…
— Ты не права, мама. Женщины не лучше, ведь это я захомутала Сашу. Ты бы видела, как он отбивался. Две недели меня за километр обходил.
Сашка заржал, как самая настоящая лошадь — вона, как, а я думал, это я тебя выдерживаю на расстоянии, что бы влюбилась сильнее — подавился он ржанием.
И в блоке заливисто смеялись уже все.
Пока пили чай, под весёлые подначивания друг друга, вернулся Иван с раскрасневшейся девушкой, той самой Верой из первого набора опергруппы.
Настя налила и ей чаю, и подсунула последний оставшийся пирожок.
— А тебе не досталось, бе — показала она язык Ивану.
— Да, и ладно, у меня скоро жена будет, и она такая же вкусная и сладкая, как пирожок — парировал тот.
Девушка, ещё пуще, залилась краской.
— А, что ж ты мне не сказала, что Ваня тебе предложение сделал — улыбнувшись, спросила мама.
Вера пожала плечами и, опустив в кружку нос, тихо проговорила — мне Ваня давно нравился, ещё со школы, а тут он сам начал глазки мне строить, и я решилась. Потом растерялась и испугалась, кто он и кто я… Потому и к вам пришла.
Сашка вновь заржал — а ты, мама, флюиды, флюиды. Это, смотря, чьи флюиды. А интересно Вер, кто он? И кто ты?
Ваня растерянно посмотрел на друзей, а потом махнул рукой и тоже, вместе со всеми, рассмеялся.
Вера подняла лицо и посмотрела на смеющегося Ивана, потом перевела взгляд на Сару Львовну.
— Все знают, что Ваня с Валерой называют вас мамой, а Евгения Семёновича отцом. А я из детского дома…
Мама поднялась со своего стула и подошла к девушке, обняла её сзади за плечи.