Глава 8. Не из простых
День подходил к концу. Я приготовил экран и стал ждать девяти часов. Но тут вспомнил о книге и открыл письменный ящик. Аккуратно взяв ее в руки, я начал разворачивать бумажную обертку. Книга ощущалась неестественно тяжелой и была толщиной в три пальца взрослого человека. Ее обложка оказалась выполнена из грубой и толстой кожи темно-коричневого цвета, на которой виднелись выдавленные символы, непонятные мне, а корешок был чистым и гладким. Она источала неприятный запах, похожий на тот, который я ощутил при ее появлении — гнилостно-хвойный, напоминавший дух от покойника.
«Где-то я уже видел такое», — подумал я и стал изучать дальше.
К моему удивлению, я обнаружил, что лицевая и задняя стороны обложки были прочно стянуты двумя кожаными ремешками, концы которых заканчивались маленьким бронзовым замочком.
Я вновь почувствовал то легкое головокружение, что ощущал в первый раз, когда держал книгу в руках. «Как же ее читать?» — подумал я и сунул вещицу обратно в шкаф.
Тишину нарушил удар камешка об окно моей комнаты. Отодвинув тюль, я увидел добрую беззубую улыбку.
— Готов, морячок? — крикнул Гера через забор. На нем был смешной балахон из брезентовой ткани темно-зеленого цвета.
— Иду-у-у… — ответил я вполголоса, понимая, что он все равно меня не услышит.
Мы шли через Школьную улицу и каждый думал о своем. Гера никогда не отличался болтливостью, часто курил, много матерился, и плевал на землю.
Я думал о Новосёловой, не решаясь рассказать старику о том, что со мной приключилось. Но меня не покидало чувство, что он ждал этого разговора.
— Какие книжки читаешь? — вдруг спросил он.
— «Робинзон Крузо», «Человек-амфибия»... — начал перечислять я, вспоминая самые интересные.
— Ну и как? — поинтересовался он в ответ.
— Нормально. Еще про революцию читал одну, но не до конца, — отчитался я, поправляя свой рюкзак, спадающий с плеча.
— А ты никогда не встречал книгу в толстой коже с замком? Может у однокашников такую видел?
Я остановился, не зная что ему ответить. В голове крутилось: «откуда он мог узнать?». Не найдя ничего лучшего, я неуверенно произнес:
— У меня такая есть дома…
Бегающими глазами я смотрел на него, в надежде наконец-то узнать тайну книги. Старик изменился в лице, оно стало серым и немного жутким. Он захлопал по карманам в поисках кисета с табаком, потом посмотрел в сторону леса, к которому мы уже подходили, и, немного подумав, взволнованно произнес:
— Откуда она у тебя? Кто тебе ее дал?
Последний раз я видел его таким, когда он уронил трехлитровую банку самогонки на пол и она, подобно большой весенней льдине, слетевшей с крыши, разбилась на тысячи блестящих осколков, заливая все вокруг ценным для хозяина варевом.
— Я не знаю… она мне из окна прилетела — добавил я, попутно осознавая глупость и нелепость сказанного.
— Сама так и прилетела?! — с серьезным видом спросил он.
— Ну да. Я собирался спать, потом все затряслось, задрожало, ветер, скрипы, и вот: на полу книга. Не веришь?
— Верю, сынок, — мрачным голосом произнес Герман и опустил голову.
Мы вновь двинулись к болоту по лесной тропе. Мне казалось, что Гера будет думать что я ку-ку, и эта мысль не давала мне покоя.
— Я не сумасшедший, понятно?! — вырвалось у меня внезапно.
— Знаю, знаю. Погоди, придем на место, и я тебе кое-что расскажу.
Болото в свете последних лучей заката выглядело волшебным. На водной глади не было ни следа ряби. Камыши стояли словно оловянные солдатики, охраняя каждую кочку, а те в свою очередь, как огромные бородавки на спине великана, расползались намного дальше воды до самого леса.
Я был моложе и ловчее, и знал куда можно наступать чтобы не промочиться. А подслеповатый старик просто шел за мной и постоянно проваливался в воду между кочками. Я тихонько хихикал, чтобы он не слышал, и мы продолжали свой путь, пробираясь дальше к последнему экрану.
Мы перетрясли с Герой около десятка плавунов и взяли почти ведро хороших карасей. Я собирал сухие палки, чтобы развести костер, а Гера, матерясь, выливал воду из своих кирзовых сапог.