— Несчастен человек, настроенный негативно. Его попытки найти добро обречены на неудачу. Он думает, что способен выявлять зло. Но это трагическая ошибка. Мучительное и жалкое самообольщение. Предательское воздействие чувства собственного величия, которое, как известно, следует изживать.
— Ничего не понял, — признался я.
— А что тут непонятного? Страшная загадка бытия — почему люди так озабочены злом? — имеет очень простое объяснение: зло есть порождение реальности. В отличии от добра. Казалось бы, очевидно, чем дольше живешь на свете, тем чаще соприкасаешься со злом. Но люди этого не замечают, они почему-то не делают очевидного вывода о том, что зло — есть обязательный атрибут жизни.
— Как и добро, — вставил я.
— А вот и нет! Это заблуждение. — Маг постарался, чтобы хохот его звучал максимально оскорбительно. — Истинное добро существует только вне бытия.
— Но мы совершаем время от времени добрые дела.
— Это вам только так кажется. Люди так устроены, что им позарез хочется, чтобы их поступки считали добрыми. Но это, конечно, заблуждение, настоящим добром можно назвать только Освобождение.
— Освобождение? Освобождение от чего?
— От гнета бытия. От всепожирающей жажды наживы и алчности. От разочарований и негодований. От амбиций и «великих» идей, потакающих самомнению. От всего личного. От всего общественного.
— Что же человеку остается?
— Пора перестать заниматься явной белибердой. Люди созданы для того, чтобы приблизиться к Абсолюту. Вот где возможны высшая справедливость, истинное добро, самое настоящее милосердие. Что там еще у людей ценится? Не подскажете ли?
— Я не знаю, пришел у вас спросить.
— У Абсолюта все есть.
— Милосердие, оторванное от людей, представляется какой-то нелепостью. Вы предлагаете освободить добро от личного и общественного? Мне кажется, что вы сначала лишаете термин смысла, а потом приписываете ему свой, оригинальный.
Мои слова понравились Магу, глаза его засверкали, он почувствовал себя увереннее. Надо полагать, я сказал что-то вполне его устраивающее. Дальнейшая беседа должна была подтвердить, что я попал в его сети.
— Все дело в том, что человечество сыграло свою роль до конца. Можно переживать по этому поводу, лить слезы и заламывать руки, вот только это ничего не изменит. Люди прекрасно распорядились своей судьбой — их умом подготовлено все необходимое для совершения уже в ближайшее время эволюционного скачка. На их месте будут проживать совсем другие существа — в сто тысяч раз превосходящие людей по интеллекту и могуществу. Это будут бессмертные постлюди, лишенные бремени плоти, защищенные от болезней, способные по своему желанию беспрепятственно перемещаться в пространстве и времени. Им будут доступны и другие миры.
— Вы говорите о параллельных мирах?
— Да. Скажу больше: каждый постчеловек сможет по своему желанию создавать свой собственный мир. Вот почему я говорю, что все разговоры о добре в нашем ограниченном мире бессмысленны. Только расширение сознания позволит приблизиться к разгадке великой тайны добра.
— Но меня вполне устраивает добро в ограниченном людском виде. Добрые люди мне нравятся. А злые нет. Всегда думал, что это нормально.
— Ограниченное добро — зло. Но сейчас речь не об этом. Люди оказались перед выбором: или окончательно сгинуть, потому что пришла пора и спастись невозможно, или обрести бессмертие и превратиться в постчеловеков. Третьего не дано. И раздумывать времени нет. Нужно соглашаться. Неужели вы не хотите стать равным богам? Добровольно сделайте шаг по эволюционной лестнице! Не дожидайтесь, когда вас заставит измениться природа!
— Простите, я не понял насчет добра. Вам не нравится, когда люди заботятся друг о друге? Вы презираете личные чувства? Однако человеческое сообщество занимается и отвлеченным добром, пригодным даже для продвинутых постчеловеков.
— О чем это вы? — удивился Маг.