— Постчеловеки могут быть разные. Не исключено, что существует несколько не связанных между собой видов.
— Нельзя в одном сюжете использовать сразу несколько различных видов постчеловеков. Нарушим композицию, слишком сильно допущение.
— Но мы с тобой не в книге!
— Не важно. В тексте — композиция, в нашем мире, — причинно-следственные связи. Персонажи связаны между собой. Случайности — всего лишь досадные исключения.
Прошло три дня, я позвонил Захару и поинтересовался делами Мага. Захар заверил меня, что у того все отлично. Его секта увеличилась еще на пять человек. Это означало, что мы ошиблись, когда рассуждали об интеллектуальных боях. Нет, план Карачуна заключался в чем-то другом.
Есть задачи, с которыми человеку не дано справиться. Для меня непосильным трудом стала попытка разобраться с загадочным поведением Карачуна. Разумное объяснение не приходило в голову. Мое самолюбие футуронома было задето. Существуют геометрические задачи со спичками, которые можно решить, лишь отказавшись от привычного «плоского» взгляда, допустив, что следует использовать третье измерение — высоту. Наверное, что-то подобное нужно было проделать и мне. Проще говоря, следовало попробовать посмотреть на события последних дней иначе, допустить существование еще одного измерения и окончательно сложить пазл. Другого способа соединить случайные, казалось бы, не имеющие между собой ничего общего эпизоды в единую теорию не существовало. Лида это поняла, ее пазл давно сложился, она пытается помочь увидеть очевидные вещи, но у меня не хватало смелости отбросить неверные представления.
Сюжет — это Лида хорошо придумала. Мне оставалось сделать последнее усилие, чтобы воспользоваться ее подсказками. Но я опять потерял нить умозаключений, потому что меня, так не вовремя, вызвал на переговоры заказчик, — тот самый таинственный человек, которому потребовалось исследование традиционных общин. Мне осталось сделать совсем немного: рассмотреть вопрос о целесообразности использования в традиционной общине принципов маккартизма. Работу нужно было закончить только через месяц. Но заказчик настоял, чтобы я прибыл на переговоры немедленно. Пришлось подчиниться, в конце концов, человек заплатил щедрый аванс.
Это само по себе было непонятно и любопытно. Любые действия интересующегося будущим человека, — а для меня заказчик привлекателен именно этим, — крайне важны для классификации вариантов развития событий. Такими подарками пренебрегать нельзя.
Давно не приходилось пользоваться метро. В этом не было необходимости. Я не отношусь к числу людей, испытывающих отрицательные эмоции к путешествиям под землей. Скорее наоборот, мне нравится перемещаться в поезде по темным туннелям. Понять людей избегающих метро можно, но я считаю это явным проявлением клаустрофобии. Не исключено, что предубеждение имеет вполне рациональное объяснение. Закрытое пространство и искусственный воздух, поступление и очистка которого осуществляется с помощью механических устройств, неминуемо должны вызывать у пассажиров приступы ужаса. Если во время поездки вспомнить о толщах земли над головой, будет весьма затруднительно отделаться от навязчивых мыслей. Постоянный страх (небеспричинный, надо сказать), вызванный пониманием того, что бетонные кольца, отделяющие поезда и людей от огромных масс вытесненной породы, могут однажды не выдержать, сплющиться и придавить несчастных пассажиров, чувство по-настоящему мучительное. Но я ни о чем таком не думаю. Напротив, мне нравится спускаться на эскалаторе под землю вместе с множеством спешащих по своим делам пассажиров. Понятно, что одна из главных функций празднично украшенных вестибюлей станций в том и состоит, чтобы отвлекать пассажиров от мрачных мыслей. Но я, выбирая между поездкой на автобусе или метро, выбираю метро. Там спокойно и красиво.
Единственный раздражающий момент — избыточное количество пассажиров. Для меня, их всегда очень много. Иногда они разговаривают друг с другом. И тогда мне кажется, что люди, всерьез считающие, что человечество заслуживает светлого будущего давно в меньшинстве. Лучше всего во время поездки думать о чем-то своем. Но не всегда удается.
Вот, например, беседуют интеллигентные женщины. Они увлечены, не замечают, что говорят излишне громко.
— Ты умеешь издеваться над людьми?