— Да. Считаю, что любить их нужно меньше, но лучше к ним относиться.
— Допустим. Ваша позиция по первому пункту вполне нас устраивает. Вот и давайте начнем разговор с нелюбви. Это понятное, проверенное временем чувство, на основе которого можно построить оптимальное будущее.
— Увы, будущее нельзя построить. Ему на ваши усилия наплевать.
— Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы доказать обратное. Свой фрагмент будущего я сделаю! — сказал Карачун уверенно, он не сомневался в том, что справится со своей работой.
— Очередная утопия! Сколько можно.
— Вы ничего не понимаете, Уилов. Мы не занимаемся пустыми мечтами. Мы — спасаем мир. У нас просто нет другого выхода. Мы — в цугцванге. Экономика больше не справляется, социальные законы не работают. Пришло время решительных действий. Слышали ли вы что-нибудь о золотом миллиарде?
— Конечно.
— Эксперты ООН заявляют, что благополучная жизнь на Земле возможна только для одного миллиарда человек. В этом прогнозе нет ничего недостойного. Всего лишь, пессимистическое признание ограниченности ресурсов Земли. Не хватит природных богатств на все нынешнее население планеты.
— И богачи не хотят больше кормить нищебродов?
— Да. Что-то в этом роде.
— Это еще надо посмотреть, кто кого кормит.
— Мы опираемся на точные научные исследования. Профессор Снеговой только что рассказал интересные вещи. По его мнению, с которым согласились и вы, мир стоит перед неизбежной кардинальной трансформацией. Элита и остальные люди отныне будут жить раздельно. Их интересы и образ жизни настолько различаются, что можно утверждать, что они уже сейчас не пересекаются. То ли еще будет!
— Да. Это так. Но я не вижу в этом ничего хорошего.
— Это потому что вы теоретик. Вы лишены умения видеть проблему с практической точки зрения. Я уже говорил вам, что жизнь 99,99% людей бесполезна. Можно придумать правдоподобное обоснование необходимости их существовании. Или просто смириться с тем, что они есть. Но, вы должны понимать, что ресурсы, которые ими потребляются, отняты у будущих поколений. Или, если принять во внимание успехи медицины, обещающей чуть ли ни со дня на день разгадку вечной жизни и наделение достойных людей бессмертием, то ресурсы будут отняты у нынешнего золотого миллиарда, у элиты общества. Взять у достойных людей и потратить на бесполезных! Абсурд! Так новую цивилизацию не построишь!
— В будущем имущественные различия сгладятся, они не будут такими важными, как это представляется сейчас. Деньги перестанут приносить преимущество. Да и власть уже не так сладка, как век назад.
— Ерунда, — сказал Карачун, нахмурившись. — Я бы не возлагал слишком большую надежду на автоматизацию. Автоматы — это хорошо, но представить себе мир, где эксплуатировать станут исключительно роботов, тяжело. Знаете ли вы, Уилов, как сладко чувствовать, что от тебя зависит живое существо?
— Вы еще и садист?
— Правильно организованная власть — не садизм, а объективная необходимость. Просто надо признать, что есть люди, призванные управлять, а есть подчиненные.
Допрос
Продолжения не последовало. Я даже не успел ответить. Наша занимательная беседа о возможном будущем была прервана. Появился Захар. Достаточно было взглянуть на его торжественно-злое лицо, чтобы понять, произошло что-то чрезвычайное.
— Что тебе? — спросил Карачун.
— Важное сообщение.
— Говори.
— Дружка его задержали, — он кивнул в мою сторону.
— Хорошо. Молодцы. Приведите его сюда.
Честно говоря, я ничего не понял. Только когда увидел Куропатова со связанными руками, до меня дошло, что мы попали в неприятную ситуацию. И, что плохо, совершенно непонятно, как из нее выпутаться. Я этому Куропатову говорил: «Не лезь не в свое дело»! Но разве он послушается. И что теперь делать?
Карачун был доволен.
— Вот так дела! — сказал он радостно. — Неужели вы попытались обмануть меня, Уилов? Не ожидал. Знаете, я даже стал чуть больше вас уважать. Правда, сделали вы все неумело. — Он засмеялся. — Честное слово, мне очень хочется понять, какую игру вы затеяли? Чего вы хотели добиться?