Забив старую стиральную машинку почти до верха, Петя сварганил ужин и позвал дочек к столу. Настя из своей комнаты выходить не захотела. С тех пор, как ей вручили костыли, она замкнулась в себе и больше времени проводила за рисованием, чем в кругу семьи. Юля же, как и подобает самой младшей в доме, послушно села вместе с отцом ужинать.
Быстро расправившись со своей порцией, Петя откинулся на спинку дивана и поблагодарил сам себя за вкусную еду.
— Посуда с тебя, — сказал он Юле, едва съевшей половину.
— А чего с меня? — возмутилась она. — Я вчера мыла.
— А того. Мать с работы уставшая придет, а я ужин готовил.
— Ну вот… Пусть Настя моет. Когда она в последний раз мыла?
— Придумаешь, как ее перед раковиной посадить, тогда будет Настя. А пока что… — он включил телевизор и сделал это как нельзя вовремя. Увидев, что происходит на экране, Петя тут же достал мобильный и быстро набрал сообщение Дудке.
***
После ухода Барона Субботы, Таня наполнила ванну до краев горячей водой и погрузилась в нее настолько, насколько позволял рост. Она хотела избавиться от отвратительного чувства чужого присутствия в своей душе. Спрятаться от него в хмеле выпитого залпом рома. Смыть его, стереть из памяти. Таня прекрасно знала, что ни один из этих способов не мог помочь ей, но все равно пыталась. Она терла мылом с запахом ромашки свою кожу. Растирала жесткой мочалкой почти до крови. Но вонь слоеного человека никуда не уходила. И не могла уйти. Пока он жив, пока дышит с ней одним воздухом, пока их души связаны, кошмар будет продолжаться.
Таня просидела в ванной почти весь остаток дня. Она прислушивалась к себе, в надежде на то, что почувствует, как Барон выполнит уговор. И на какой-то миг ей даже показалось, что это произошло. Будто невидимая сила выдернула из нее нечто, откусила кусок. Но спустя пять минут это ощущение пропало, а вместе с ним и надежда на то, что Барон не зря пил свой ром.
Совершенно разбитая, со сморщившейся от жара и влаги кожей, Таня вышла из ванной в седьмом часу вечера. Ей не хотелось ни есть, ни пить, ни даже думать. Хмель выветрился из головы, от чего нехорошие мысли стали только громче и четче.
Прошлепав босыми ногами по прохладной плитке к холодильнику, Таня достала из дверцы начатую бутылку водки, включила маленький телевизор, стоявший на микроволновке, села за стол и начал пить прямо из горлышка.
Сейчас Таня чувствовала себя так, как чувствовали себя военные, побывавшие в пылу сражения, повидавшие смерти врагов и друзей. Она просто хотела забыть. И для этого ей нужны были всего две вещи, притупляющие мысли: много алкоголя и телевизор. Последний показывал передачу новостей.
***
— Ау, соседи! — Сергей Сергеевич Евдокимов постучал выпуклыми костяшками своих старых пальцев по открытым настежь воротам. — Есть кто дома?
Во двор он заходить не хотел, так, просто проходил мимо, увидел открытые ворота, подумал, что Кирилл возится с машиной и решил поздороваться. Но к его удивлению во дворе не было никого. Да и автомобиль выглядел вполне рабочим. Ни двери, ни капот открыты не были, никакого инструмента рядом тоже не наблюдалось.
Сергей Сергеевич прищурился и заглянул через забор в окно кухни. В молодые годы он никогда на зрение не жаловался, но разменяв шестой десяток мало кто способен обойтись без очков. К тому же, в начале седьмого солнце светило под сильным углом и блики на стекле совсем не помогали. Но Сергею Сергеевичу все же удалось разглядеть три головы.
«Ужинают, — подумал он, проходя во двор. — Наверное, как с работы приехали, забыли ворота запереть».
Он обошел автомобиль, подошел к кухонному окну и постучал по нему. Сергей Сергеевич старался быть хорошим соседом и приличным мужчиной. Его так приучил отец, и с этим знанием он вполне успешно прожил долгую жизнь. А если ты приличный мужчина и уж тем более хороший сосед, тогда ты просто обязан сказать, что кто-то забыл закрыть свои ворота. Ведь времена сейчас такие… Ничего нельзя оставлять на открытом месте. Украдут, отломают, отвинтят. К утру Кирилова машинка без колес останется, как пить дать.