— Все-таки не сумасшедший? — Гриша улыбнулся и выложил руки ладонями вверх на стол.
— Это очень спорно, — угрюмо ответил следователь, после чего надел на него наручники и сел на место.
***
Степа задремал, сидя прямо в кресле, с пустой тарелкой на коленях. Посмотрев экстренное обращение Ляпорова, он вдруг почувствовал некоторое облегчение, зная, что этот самовлюбленный идиот все еще способен прислушаться к хорошему совету. А вместе с облегчением пришло тепло сытости и тяжесть усталости, накопившейся за последнюю неделю. Вкупе они навалились на веки Степы неподъемным грузом, и он сам не заметил, как провалился в глубокий сон без сновидений, что в его профессии считалось высшим счастьем. Но продлиться этому сну было суждено недолго.
Степу, как это часто случалось, разбудил звонок мобильного. Обнаружив себя сидящим в кресле и спросонья совершенно забыв, как здесь очутился, он вздрогнул и попытался встать. Тарелка с вилкой слетели с его коленей и со звоном упали на ковер.
— Тьфу ты… — Степа выругался, нащупал телефон, завалившийся между бедром и подлокотником, и не глядя прислонил его к уху. — Алло?
— Дудка? — ответили на том конце.
— А кто спрашивает?
— Дубров. Тебе сейчас нужно приехать…
— А, следак… — еще не совсем придя в себя, перебил его Степа.
— Да, следак, — недовольно выдохнули на том конце. — Тебе сейчас нужно приехать в центральное отделение полиции.
— У вас завелось приведение?
— Нет, у нас завелся человек, который утверждает, что убил и обезглавил двадцать человек, семнадцать из которых спрятал в канализационный колодец за парком Пушкина.
Остатки сна как ветром сдуло. Степа нервно встал с кресла и даже не заметил, как наступил на лежавшую на полу тарелку.
— Приезжай, и побыстрее, — в голосе следователя отчетливо читался страх.
***
Зеленая «Волга» подъехала к центральному отделению полиции и, скрипнув шинами, резко остановилась.
— Ты все запомнил? — спросил сидевший на пассажирском сидении Дудка. Петя угрюмо угукнул. — Если что пойдет не по плану…
— Не выдумывай.
— … если что пойдет не по плану, остаешься за главного.
— А я говорю, не выдумывай. И не такое бороли. Все будет хорошо.
— Ладно… — Дудка хмуро хмыкнул и больше ничего не говоря вышел из машины.
Возле отделения полиции наблюдалось определенное оживление. Несколько патрульных курили у входа, что-то активно обсуждая и размахивая руками. При виде прошагавшего мимо них Дудки они резко сбавили тон. Еще пара человек в спецформе возились на крыше с веревками. Внутри людей тоже было больше обычного. Они толпились у клетки, отгораживавшей половину приемной под «обезьянник». Полицейский, сидевший за стойкой, завидев Дудку, привстал и вопросительно кивнул. В ответ Дудка только показал на дверь. Полицейский тут же нажал на кнопку, магнитный замок, щелкнув, открылся.
— Где? — кинул Степа протискиваясь между полицейскими.
— Второй этаж, — ответил кто-то из них.
— А дальше?
— Сам увидишь, — сказал другой.
В отличие от улицы и приемной, внутри отделения чувствовалась необычная пустота. Никто не ходил по коридорам, не кричал из кабинета в кабинет. Не было слышно стрекота клавиатур и шуршания бумаг. Будто кто-то дернул за невидимый рубильник и целое здание попросту «выключилось». Дудке такая тишина была не по душе. Он знал, что природа всегда затихает перед самым громким часом. Это естественная реакция вселенной на опасность, предупреждение, большая красная табличка «не входи, убьет». И если мир опасается, то ему стоит перестраховаться вдвойне.
Дудка прошел по узкому коридору к лестнице, поднялся на второй этаж и уперся в стройный ряд широких спин отряда спецназначения. Одетые в бронежилеты и каски, они молча, словно призраки, стояли на лестничной клетке, держа на прицеле коридор второго этажа.
— Мужики, не стреляйте. Свои, — Дудка осторожно подошел к заднему оперативнику и положил руку ему на плечо. — Что там?