Вслед за Гришей на улицу начали медленно выходить полицейские. Некоторые из них держали пистолеты наготове. Другие просто наблюдали за сюрреалистичным действом. За полицейскими вышли и бойцы спецназа.
— Ты же понимаешь, что на моем корыте тебе никуда не сбежать? — спросил Степа на полпути к «Волге».
— Заткнись, — в ответ прошипел Гриша, сильнее прижав нож к горлу.
Когда «танк» приблизился к «Волге» Петя вылез из автомобиля и перегородил собой дорогу.
— Петя, твою мать, дай нам пройти, — Степа показал взглядом стажеру, чтобы тот отошел. Он знал, что ситуация может кончиться для него плачевно и был полностью готов к этому. Очень давно готов. Рупор был прав, Степу дома никто не ждал и на это были причины. Очень веские, очень важные. Он слишком рано попал в профессию и с годами понял, что семье в этом деле не место. Слишком большой риск оставить жену без мужа, а ребенка без отца. А что еще хуже, осесть у них на плечах инвалидом, высасывая деньги и радость из семьи, пока медленно не угаснешь. Именно поэтому Степа так долго отказывал Пете в обучении. И именно поэтому в конце концов принял стажером. В отличие от него самого Пете было что терять. У него был стимул сделать дело как надо. Руководствуясь такой мыслью Степа взялся учить его в надежде на то, что когда-нибудь тот станет лучшей версией его самого. И сейчас эта версия ставила на кон все старания.
— Не дам, — Петя скорчил злобную гримасу и сжав кулаки шагнул вперед. Сделал он это без какого-либо плана, рассчитывая на старый добрый «авось». Но в этот раз выверенная годами тактика дала сбой. Гриша перехватил нож и уткнул острым концом Дудке прямо под кадык.
— Еще шаг, жирный, и я его убью.
Петя моментально остановился. Судя по игравшим под его кожей мышцам, он готов был в любую секунду ринуться в бой и сдерживал этого двухметрового здоровяка лишь тонкий лист заточенной нержавеющей стали.
— Петя, успокойся, — Степа говорил, и с каждым сказанным словом чувствовал, как острый конец ножа тыкает ему в кожу. — Все в порядке.
— Открой заднюю дверь, — скомандовал Гриша.
Петя, посомневавшись мгновение, вопросительно посмотрел на Дудку, после чего отступил назад и сделал, как велено.
— Теперь отойди.
Петя сделал еще два шага от автомобиля и на этом остановился. Но не успел он опомниться, как произошло нечто, чего он совершенно не ожидал. Гриша со всего размаху швырнул в него обмякшего следователя, словно тот был не человеком, а легкой надувной куклой. Пролетев добрых пару метров, следователь врезался в Петю, и они оба повалились на землю. В это время Гриша затолкал Дудку на место водителя, а сам быстро запрыгнул в заднюю дверь. Спрятавшись от уже целившихся в него полицейских за водительским сидением, он одной рукой схватил Степу за горло, а второй демонстративно прижал к его лицу нож.
— Давай, заводи.
Степа нащупал ключи в замке зажигания и повернул их. Мотор «Волги» несколько раз чихнул, после чего рыкнул и завелся.
— А теперь поехали.
— Куда?
— Потом скажу. Поехали!
«Волга» взревела, резко сдала назад и развернулась. Сзади послышалось несколько выстрелов. Полицейские стреляли по колесам, но пули просвистели мимо и попали в асфальт и бордюр. Автомобиль скрипнул шинами и вылетел с парковки. Давя на педаль газа, Степа разглядел в зеркале заднего вида как за хмурым лицом Гриши загорелись синим и красным огни проблесковых маячков.
***
К несчастью Гриши, оторваться от полиции оказалось задачей довольно сложной. Под управлением Дудки «Волга» пересекала одну улицу за другой, срезала углы, петляла во дворах, но ничего не помогало. Куда бы они не поехали, как бы не изворачивались, синие и красные проблесковые маячки все равно упорно мигали в зеркале заднего вида.
— Теперь на Маячку сверни, — скомандовал Гриша, показав ножом влево. — А там, сразу направо и за девятиэтажку.
Степа как мог здоровой рукой орудовал рулем, в то время, как вспотевшая ладонь другой то и дело соскальзывала с ручки коробки передач. Он знал, что в городских условиях шанс уйти от погони был. Крошечный, настолько незначительный, что в обычной ситуации им можно было бы пренебречь. Но Гриша был не из тех, кто относился к среднему большинству и законы статистики сейчас работали на него. А потому, Степа на подобный риск идти не хотел. Он, стараясь сохранить остатки спокойствия, послушно выполнял все требования и выжидал удобного момента, чтобы кое-что сделать.