Дудка терпеливо ждал в автомобиле. Он о чем-то размышлял, временами поглядывая на старинные наручные часы.
Справившись с задачей, Петя вернулся на место водителя. Под его весом «Волга» слегка качнулась и жалобно скрипнула.
— Я все, — он покосился на Дудку, ожидая упреков в нерасторопности. Но их не последовало. — Куда теперь?
— Что? — Дудка будто вынырнул из самых темных глубин своего разума и по привычке потер мизинец на правой руке.
— Ну, нам же нужно было куда-то еще заехать? Или мы уже по домам?
— По домам? Нет, какой по домам? — он слегка оживился, вернувшись к действительности. — У нас еще один вызов. Работу работать нужно, Петя. А не дома сиднем сидеть, как ты любишь.
— Да я просто это…
— Заводи давай. Просто это он тут… На прокатку поехали. Знаешь, где это?
Петя знал. «Прокаткой» местные коротко называли микрорайон имени прокатчиков – построенный одним из градообразующих предприятий для нужд своих рабочих. Он находился на отшибе и выглядел так, будто по нему совсем недавно прошлась война. Старая советская застройка от времени изветшала, а новая постсоветская власть не сильно спешила как-то с этим бороться. От чего цены на жилье в прокатке год за годом неумолимо падали, верно превращая ее в самое настоящее гетто.
— А что там, — Петя завел «Волгу» и начал выруливать ее через узкую арку, — на прокатке?
— А там, Петя, нищета и мрак, — с легкой ноткой разочарования протянул Дудка.
— Нет, я в смысле работы.
— Да так, ерунда. Бабку одну нужно из квартиры выгнать.
— Она за аренду не платит, или что? — Петя был явно не удивлен. Учитывая общую странность их рода деятельности и разнообразие проблем, которые решал Дудка, выдворение какой-то бабки из квартиры звучало еще вполне прилично.
— Петя, ну твою ж мать… — Дудка вздохнул и разочарованно покачал головой. — Какая еще аренда? Она померла уж год как.
— Ну, просто ты так сказал…
— Как я сказал? Нормально я все сказал. А ты что, реально подумал, что мы с тобой будем живую бабку из квартиры выгонять? Мы кто, по-твоему? Черные риелторы?
— Нет… — буркнул Петя.
— Нет, — подтвердил Дудка. — Мы с тобой сантехники вселенной! Ни больше ни меньше.
— А чего сантехники?
— Ну а кто же еще?
— Не знаю. Просто звучит как-то не престижно.
— А тебе престижность подавай? Тогда ты не ту профессию выбрал, дружочек-пирожочек. За престижностью тебе в цари нужно было подаваться. Ну, или в президенты, на крайний случай. Хотя этих в последнее время не очень-то жалуют. Но скажу сразу, когда дерьмо начинает литься через край, даже цари предпочитают вызывать сантехников. А дерьмо, Петя, через край льется не переставая. Это я тебе как знающий человек заявляю. Тут налево поверни, так немного короче будет.
Петя с выбором маршрута был не согласен, но спорить не стал и свернул с магистрали, проходившей сквозь город вдоль заводов, на улицу поменьше. Проехав по ней до развилки, он направил «Волгу» к грунтовой дороге, вившейся вдоль балки, в которой летом регулярно проводились соревнования по мотокроссу. Сделав петлю и обогнув балку по дуге, он вывел «Волгу» обратно на асфальт и тут же чуть не влетел колесом в одну из многочисленных ям, означавших, что они заехали в прокатку.
Прищурившись, Петя высматривал в свете фар мелькавшие то там, то тут трещины и ямы, стараясь обогнуть все. Естественно, это было невозможно. Наконец, проглядев одну, он неловко крутанул руль в сторону. Колесо, попав в яму, громко грюкнуло, подвеска старенькой «Волги» жалобно скрипнула. Петя тихо матернулся, поправил сползшие на нос очки, которые, к слову, казались совсем маленькими относительно его грубого овального лица, и спросил: — И все же, что там за история с бабкой и квартирой?
***
Любовь Александровна Радинина проживала в однокомнатной квартирке в тридцатом доме по Бородинской улице. Это была удручающего вида малосемейка. Девятиэтажная уродина без какой-либо облицовки, она «светила» бетонными панелями и швами, залитыми смолой. А на пятом этаже виднелись следы недавнего пожара. Местный любитель выпить лишнего, дядя Саша — как его называли собутыльники — завалился домой после очередного сабантуя в стельку пьяный, дополз до дивана и благополучно уснул на нем с зажженной сигаретой, зажатой между пальцами. В наследство соседям дядя Саша оставил четыре выгоревших окна и скелет балкона.