Поднявшись на четвертый этаж, Рома остановился у старой, еще советской двери. Никакой таблички с номером на ней не наблюдалось, но кто-то измазанным мелом пальцем предусмотрительно вывел цифру сорок на стене справа.
— Тут? — спросил Рома у мужа. Тот кивнул. Рома прислушался. Действительно, из-за двери доносились звуки чего-то напоминавшего тяжелый металл. — Ну, я бы не сказал, что уж так прямо сильно громко.
— Это в подъезде так. У нас в спальне детской стенка с ним смежная тонкая. Все слышно, как будто у нас в квартире играет.
Рома нажал на кнопку звонка. За дверью раздалось громкое «ДИНЬ-ДОН».
— Мы так-то к нему уже привыкли, — продолжал муж. — Не первый год нас мучает своими песенками. Я уже к нему и так, и сяк. По-соседски ходил договариваться, по-мужицки. Чуть рожу один раз не набил. Ну, вроде как, договорились, что он после одиннадцати все выключает.
Рома нажал на кнопку звонка еще раз, после чего постучал кулаком по двери.
— Он, вроде как, и выключал. А тут вдруг как с цепи сорвался. Вчера как зарядил свой тяжеляк, так и крутит по кругу уже сутки. Одно и то же, одно и то же. Сил уже больше нет.
— Еще вчера? Так, а что вы тогда вчера нам не позвонили?
— А мы и позвонили. Приехал наряд, вот так вот, как ты сейчас, постояли они у двери, в звонок позвонили и уехали. Сказали, что позже еще заедут проверить. Ну, мы пока ждали, позасыспали. А утром на работу. То да се, одно за другое, уже и вечер. А он все шарманку свою по кругу крутит.
— Ясно, — Рома позвонил в третий раз, дождался, пока стихнет «ДИНЬ-ДОН» и громко постучал. Из-за двери продолжали доноситься звуки тяжелого металла, и никаких признаков того, что хозяин квартиры идет открывать. — Что-то он не торопится. Ладно, пойдемте пока к вам, послушаем, что в детской.
Муж молча пожал плечами и открыл соседнюю дверь, которая оказалась не заперта. Тридцать девятая квартира была типичным представителем хрущевской архитектуры. Узенький коридор, санузел с косой стеной, две длинных и узких комнаты, окнами выходящих на разные стороны дома.
— Куда? — спросил Рома, пройдя мимо поворота на кухню. — Направо?
Надобности в этом вопросе не было, потому, как нужную комнату можно было легко определить по звуку. Муж оказался прав, сквозь тонкую межквартирную стену все было слышно гораздо лучше.
— Да, направо.
Рома открыл дверь и вошел в детскую. Девочка лет семи, дочка хозяев, сидевшая на кровати, тут же ойкнула и забралась под одеяло.
— Привет, — улыбнулся Рома и помахал ей. — Не пугайся. Я сейчас уйду.
Девочка натянула одеяло на нос и хихикнула.
«Детям нравится униформа», — подумал Рома, после чего повернулся к мужу, стоявшему в коридоре, и сказал: — Да уж, громковато.
— Не то слово, — ответил тот.
— И что, говорите он со вчера так?
— Ага.
— И не выключал?
— Не знаю. Днем нас дома не бывает. Может и выключал. Но когда я с работы вернулся, музыка была. Насть, — обратился он к дочке, — ты со школы пришла, музыка была?
Девочка активно закивала.
— Это странно… — Рома подошел к стене, из-за которой доносились звуки тяжелого металла, и прислушался. — Вы слышите? — спустя пару секунд спросил он у мужа.
— Что? — не понял тот.
— Стук какой-то, вроде…
— Да басы то, наверное. Вон, долбит как.
— Нет, на басы не похоже. В ритм не попадает.
— Да кто ж его поймет? Я в такой музыке не разбираюсь.
Рома задумчиво почесал затылок, после чего попрощался с прятавшейся под одеялом Настей и вышел обратно в подъезд. Муж последовал за ним.