— А чего офигел?
— Ну как чего? Обычно за неделю без воды и еды они вслед за хозяином того, — Дудка провел мизинцем по горлу и высунул язык. — Короче, открывает он дверь балконную, проходит по комнате и уже по вони понимает, что все худшие ожидания сейчас оправдаются. Он-то всегда на таких вызовах надеется, что хозяева просто уехали куда-то, а запах нехороший от забытой еды. Но не в этот раз. Выходит он на кухню, а там старушка наша, баба Люба, на полу лежит, гниет. Рядом стол перевернутый, весь пол в посуде разбитой вперемешку с жидкостями человеческими. Ну, знаешь, из покойников все подряд вытекать начинает. Потом не отмоешь… Но самое неприятное, так это то, что у бабульки на ноге куска мяса не хватало.
Петя удивленно вскинул брови и посмотрел на Дудку.
— Кот ее с голодухи подъедать стал, пока совсем не испортилась, — ответил тот на незаданный вопрос, нервно нажал на кнопку вызова лифта еще пару раз и шумно выдохнул. — Пойдем пешком. Этот лифт нас никуда не повезет.
— Жить захочешь - не так раскорячишься, — процитировал Петя один из своих любимых фильмов.
— Ага, — протянул Дудка и начал подниматься по лестнице.
— Интересно, ему было стыдно ее есть?
— Стыдно? Коту? Петя, я тебя умоляю, когда этим шерстяным сволочам вообще было хоть за что-нибудь стыдно? Они же только о себе думают всегда, а хозяин для них – непонятное животное, которое выдает еду время от времени.
— Ну чего так сразу категорично? У дедушки моего, например, на поселке кот жил, Жульбарс. Так он почти никогда не шкодил, а если и получалось чего, так по нему сразу видно было, что стыдно. Он такие глаза делал…
— Ну и хрен с ним, с Жульбарсом этим. Ох и имечко… Я про бабу Любу нашу не дорассказал. Спасатели, естественно, полицию вызвали, те оформили все как положено и тело бабкино в морг забрали. Да вот только сама бабка осталась. И откуда я это знаю, спросишь ты? От верблюда, отвечу я. Квартирка эта, в связи с отсутствием наследников, отошла городу. Ну, а тут знаешь, как у нас дела обстоят. Кое-кто при кормушке, кому сильнее всех нужно, быстренько продал эту квартирку своим дальним знакомым, по блату, и денежки, ясное дело, в карман положил. Вот только новые жильцы жаловаться начали, что в их свежеотремонтированной после бабкопокалипсиса жилплощади творятся всякие странные вещи. Сперва противоестественное присутствие бабы Любы заметно почти не было. Где труба водопроводная зловеще погудит, где дверца шкафа глубокой ночью тихонько скрипнет. Так, по мелочи. Но со временем ситуация начала стремительно накаляться.
Сбив дыхание рассказом, Дудка остановился на лестничном пролете между четвертым и пятым этажами. Он огляделся, переводя дух. Место выглядело удручающе. Толстая труба мусоропровода с облупившейся краской и проржавевшими пятнами. Пара пустых пивных бутылок возле нее. Третья – осколками разбросана по углам. С другой стороны от мусоропровода – старая жутковатая кукла-пупс. Волосы на ее маленькой головке опалены с одной стороны, а правый глаз закатился. За куклой, у самой стены стоит народное приспособление для курения марихуаны, сооруженное из пластиковых бутылок.
— Петя, а ты водички с собой не захватил? — Дудка вытер рукавом пересохшие губы.
— В сумке была. Достать?
— Пока не надо. На месте попью. Так на чем это я?... Ах да, накаляться. Новые жильцы поняли, что дело пахнет жареным, когда тонкие намеки нашей призрачной бабы Любы стали набирать обороты. Сначала она взялась за холодильник. Одной ночью его дверца открылась сама по себе, чего, естественно быть не может. Так и гудел бедолага до самого утра. Хозяева, кончено же, решили, что в ситуации виноват кто-то из них. Поссорились. А следующей ночью все повторилось, но только с морозилкой. И они опять поспорили. И опять поссорились.
— Ты так рассказываешь, как будто сам там был, — Петя перевесил сумку на другое плечо.
— Ну почти. Жильцы эти тому товарищу при кормушке, видать, всю плешь на голове проели, что он им квартиру проклятую продал. Поэтому, когда он мне ситуацию обрисовывал, не скупился на подробности. Ладно, пойдем дальше. А то, что-то тут у них неуютно как-то.
Они оба продолжили подниматься по лестнице, но уже заметно медленнее. Петя, несмотря на свой живот, вполне мог сохранять прежний темп до самого девятого этажа, но Дудка – нет.