К слову, Федор надеялся на это не меньше своей жены. Ночами, лежа в кровати и пытаясь уснуть, он часто воображал, каким будет его сын — а в его фантазиях это всегда был мальчик —, когда вырастет. Какой он будет воспитанный, вежливый и, что самое главное, умный. Как он окончит школу с медалью. Как поступит в институт, естественно, на инженерную специальность. Как пойдет по стопам отца и однажды превзойдет его во всем.
Сбыться этим мечтам было не суждено.
Третьего мая восемьдесят второго года в десять тридцать по местному времени Светлана Титова родила своему мужу сына. Федору выпала честь дать ему имя, и он назвал его Гришей.
Ранее детство Гриши было безоблачным и не предвещало беды. Мальчик действительно рос смышленым. Он быстро научился говорить и читать. Когда ему стукнуло шесть, мама Света повела его в школу, что находилась через дорогу от дома. Там учительница дала Грише какой-то текст и попросила прочитать его вслух, а сама засекла время. За минуту он сумел прочитать тридцать четыре слова. Больше всех в классе. Несмотря на то, что в целом в памяти Гриши о детстве осталось не так много воспоминаний, но эту цифру он запомнил на всю жизнь. Она была его маленькой гордостью.
Первых три класса Гриша учился на одни пятерки, что несказанно радовало его отца. Мать же к тому времени уже не особо следила за его успехами. С момента его рождения она медленно, но уверенно отдалялась от него и от мужа. Будто яркий огонь, который зажег в ее душе Федор, весь достался ребенку, а внутри нее самой осталась лишь темная дыра, медленно остывающая и холоднеющая. Роды вырвали из нее не только сына, но и что-то еще.
Когда Гриша учился в пятом классе Светлана Титова, а в девичестве – Лобова, ушла из семьи. Она бросила сына с мужем и просто-напросто сбежала. По крайней мере так посчитали Федор и, в особенности, Гриша, ведь она никогда не рассказывала им, что происходило в ее душе эти долгие десять лет. Она молча терпела ужасные изменения, происходившие с ней и ждала. Просто ждала, надеясь на то, что все образумиться. Что в один прекрасный день все встанет на свои места. А потом ее терпение лопнуло, и она ушла. Она бросила людей, ставших для нее совершенно чужими и, к собственному стыду, на душе ей от этого стало гораздо легче.
Гриша переживал пропажу матери тяжело. Он не раз спрашивал отца, почему она так поступила и, не получая ответа — у Федора его просто не было — сильно расстраивался. Он думал, что это его вина, что именно из-за него мама бросила их. Хотя у него и не было поводов так считать, но, как и любой ребенок в таком возрасте, он видел мир, вращающимся строго вокруг него самого. И с уходом матери этот мир остановился.
Трагическое происшествие крайне негативно сказалось на Гришиной успеваемости. Его оценки в школе начали медленно скатываться от пятерок к четверкам, а к началу восьмого класса из отличника он превратился в круглого троечника.
И тут в дело вступили гормоны.
Съедаемый изнутри комплексом вины, тринадцатилетний Гриша впервые попробовал спиртное. Девяностые годы были кладезем опасностей для подрастающего организма. Бурно кипевший рынок с большим удовольствием и без каких-либо угрызений совести снабжал подростков забавами, к которым по-хорошему доступа у них никак быть не должно. Так Гришины сверстники из параллельного класса спокойно покупали в ларьке у школы сигареты. Еще двое парней из интерната нюхали клей в подвале его дома. Один знакомый знакомого, по слухам, покупал в аптеке какие-то обезболивающие таблетки для женщин и глотал их целыми пачками. Сам же Гриша решил начать с малого и попробовать пиво. На этот поступок его подбил одноклассник Ромка Игнатьев. Днем в среду, после уроков, он подозвал его к себе и сказал, что знает ларек, где женщина может продать пиво, если сказать ей, что тебя попросил за ним сбегать отец. Грише эта идея понравилась, и он согласился. Скинувшись, они направились к тому самому ларьку и купили сразу по две бутылки. Продавщица особо не вникала в подробности истории про отца алкоголика, которую они сочинили для достоверности. По большому счету ей было плевать. Она продала бы им и без этой мишуры.
Спрятавшись во дворе заброшенного профилактория, Гриша и Рома выпили эти две бутылки почти залпом. Обоим не понравился вкус, от чего идея выпить очень быстро возникла сама собой и показалась весьма разумной. Сперва все шло хорошо. Алкоголь начал действовать быстро, языки мальчиков развязались, полились откровения и сплетни, которых обычно не услышишь от бунтаря подростка. А потом Гриша упал. Был ли виной тому его чувствительный ум, или же его организм с непривычки просто не справился с такой дозой алкоголя? Этого Гриша не знал. Зато он знал, что в один миг его ноги вдруг подкосились, картинка в глазах, до того плавно качавшаяся, внезапно закрутилась, как на карусели, и он потерял сознание. Увидев, как накреняется Гриша, Рома сперва засмеялся. В тот момент едва держащийся на ногах одноклассник показался ему до жути смешным. Но когда этот самый одноклассник, в очередной раз шатнувшись, рухнул на порытый трещинами асфальт, как срубленное дерево, веселое настроение тут же испарилось. А когда из-под головы ТОГО САМОГО одноклассника начала тонкой струйкой растекаться кровь, Рома попросту струсил и убежал.