Как и во многом другом, Федор Титов сильно ошибался.
После удара головой Гриша стал другим человеком. Его оценки, до того колебавшиеся на грани вполне сносных, упали ниже плинтуса. В табеле вместо стабильных, хоть и не очень утешительных троек появились двойки, а по некоторым особенно важным предметам, типа математики и физики с химией вовсе колы. К середине девятого класса Федор появлялся в кабинете директора чаще чем у себя дома. На родительских собраниях большая часть времени уделялась Грише Титову. Как по мановению волшебной палочки в руках злого колдуна, юный отличник, а позже – уверенный троечник, вдруг превратился в отъявленного хулигана. Поинтересуйся в то время учителя или отец Гриши у его друга – Ромы, что могло стать причиной таких разительных перемен, и он рассказал бы им о том злосчастном падении. Тогда, может быть, своевременное лечение травмы и особое отношение к проблеме смогли бы исправить ситуацию. Но увы, Рому никто не спросил, а сам он не считал, что это что-то настолько серьезное. Ведь Гриша жив, здоров? Ведь ходит ровно и разговаривает более-менее связно. А хулиганит? Так что с того? Не он первый, не он последний.
На Гришу уговоры отца и постоянные лекции в школе на тему отвратительной успеваемости не оказывали никакого воздействия. Скорее даже наоборот, заставляли его переть против шерсти, делать на зло этим ничего не понимающим «затычкам». Он не видел ни в них, ни в себе никакого смысла. Лишь дешевые декорации, забытые за кулисами после спектакля. А зачем стараться, зачем изображать из себя что-то большее, чем ты есть на самом деле? Ведь никто не оценит. Ведь никому это не нужно и ни к чему не приведет.
К концу девятого класса ни о каком продолжении учебы в школе, не говоря уже про поступление в институт, не было и речи. Гриша с горем пополам попал в ПТУ. Там он учился сварке, попутно регулярно выпивая со своими новыми «друзьями». Общение с ними было ему в тягость. По большому счету Гриша их даже за людей не считал. Но как начинающий алкоголик, он пока еще не мог пить просто так, без повода, в одиночестве. Хотя, навык не закусывать уже освоил в совершенстве.
После ПТУ Григория Титова приняла в свои ласковые объятия армия. Вся служба для него превратилась в один очень длинный и сумбурный сон. Сослуживцы сразу поняли, что Гриша отличается от них. Они старались избегать общения с ним, сторонились его. Но за все месяцы казармы ни разу не попытались над ним поиздеваться, или даже побить. Казалось, нечто темное, звериное, поселившееся где-то внутри Гриши, сквозившее в его взгляде, движениях и словах, отпугивало их как огонь отпугивает хищников ночью. Дембеля между собой говорили, что такому, как он, человека убить – что на пол плюнуть.
Так и прожил Гриша два года в казарме под завязку набитой людьми, при этом ощущая себя в полном одиночестве. Без доступа к алкоголю — а без связей в армии его было крайне тяжело достать — его разум постепенно съеживался под натиском невыносимой пустоты жизни. Зато его телу отсутствие яда и наличие регулярных физических нагрузок пошло на пользу. Нет худа без добра.
В увольнительные Гриша ходил нехотя. Ездить домой он не горел желанием. Там его ждал только отец, непременно заготовивший очередную лекцию на тему пускания будущего под откос, да собутыльники из ПТУ. Эти, скорее всего, вообще забывали о его существовании, как только он пропадал из их поля зрения. А потому, как только Гриша покидал расположение части, он тут же шел в ближайшую точку самогонщиков, напивался, а на утро обнаруживал себя в постели какой-то неизвестной бабы. Не девушки, не женщины, а именно бабы. И ему было совершенно не стыдно по этому поводу, ведь она была обыкновенной, ничего из себя не представляющей «затычкой». Как и все вокруг. Как и он сам. И это все не имело вообще никакого значения.
Когда служба в армии кончилась, Гриша все же вернулся домой, к отцу. К тому времени Федор стоял на пороге пенсии. Он превратил квартиру в один сплошной шкаф с книгами и занимался по большей части репетиторством, готовил подростков к поступлению в институт.
Отец, пойдя наперекор себе, но все еще желая своему сыну лучшей жизни, не мог допустить, чтобы тот бесцельно спивался, и, пошевелив связями, помог ему устроиться на один из заводов города.