— Конечно, — ответил Шац, улыбнувшись. — Буду рад тебе рассказать.
И он вернулся к своему автомобилю, припаркованному на лужайке неподалеку, с ощущением необычайной легкости в душе. Она его простила. Она позвала его на поминки, а значит наверняка простила. Это понимание на какое-то время — совсем ненадолго, но все же — затмило горе утраты. Его простили за то, чего он не совершал и не важно, насколько неправильно это звучало. Главное, что теперь над его головой больше не висел этот тяжкий груз, вот-вот норовивший упасть и раздавить.
Невольно улыбаясь, Шац завел двигатель и поехал вслед за удалявшимся ПАЗиком, так и не заметив, как из окна автобуса за ним пристально наблюдал мужчина с глубокими мимическими морщинами в уголках рта.
***
Поминки проходили в кафе с нехитрым названием «Шашлыки-пельмени». Заведение довольно странное, если не сказать подозрительное. Древняя вывеска над входными дверями была сделана в далекие девяностые и с тех пор ни разу не менялась. От солнца и непогоды пластик на ней помутнел, а один из углов и вовсе отсутствовал. Его когда-то давно отломал буйный местный пьянчуга. К слову, в ранние годы своего существования, когда никто не мог позволить себе ходить есть куда-то кроме заводских столовых, кафе «Шашлыки-пельмени» являлось обыкновенной «наливайкой», о чем свидетельствовали изображенные на вывеске граненый стакан и огурец. Когда дела в стране стали налаживаться и у людей появились деньги, кафе несколько раз пыталось перерасти в нечто большее, чем дешевый кабак. Но раз за разом терпело неудачу. И в один прекрасный — а может и не очень — день, в последней попытке выжить в условиях жесткой конкуренции заняло специфическую нишу поминального места. Общая унылость интерьера в совокупности с дешевизной и простотой кухни сделали «Шашлыки-пельмени» отличным вариантом для скорбящих. С годами имидж места для поминок настолько прочно закрепился за кафе, что в конце концов, оно полностью отказалось от обслуживания обычных клиентов. Словом, если ты умер, то шансы того, что за твой упокой выпьют именно здесь крайне велики.
Когда Шац припарковался на стоянке «Шашлыков-пельменей», ПАЗик уже изрыгнул из себя мужиков из сварочного цеха вперемешку с немногочисленными дальними родственниками Кирилла. Они, разбившись на небольшие группки по интересам, стояли под стеной здания в ожидании, когда их пригласят внутрь. Некоторые беседовали о чем-то отвлеченном, другие – делились воспоминаниями о Кирилле, кто-то просто молча курил в сторонке.
Сослуживцев Кирилла Шац почти не знал. Он был знаком с некоторыми, но говорить с ними ему было не о чем. Дальние родственники прекрасно справлялись с разговорами и без него. А потому, как только он завидел вдову Кирилла, направился прямиком к ней. Но не успел он пройти и половину пути, как из дверей кафе показалась какая-то женщина и позвала ее внутрь.
«Наверное, организационные вопросы, — подумал Шац. — Скорее всего, уточняют, сколько пришло людей, чтобы накрыть на стол».
Он остановился, сунул руки в карманы и снова огляделся. Все происходящее напомнило ему школьную линейку. Только вокруг не школьники, а взрослые люди. Хотя, после определенного количества рюмок эта грань помутнеет и сотрется.
Как-то так получилось, что в детстве у Шаца тоже особо не было друзей, и на всяких мероприятиях, когда дети точно так же разбивались по кучкам, он всегда оставался в стороне. Стоял, засунув руки в карманы, потому что не знал, куда еще их было деть, и боролся с чувством неловкости. Словно каким-то образом он вдруг оказывался на сцене, а все остальные смотрели на него в ожидании представления. В такие моменты ему больше всего хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть или стать невидимым. И в какой-то степени ему это удалось. Шац вырос самым обыкновенным, заурядным человеком, всегда невзрачно одевался, никогда не носил ярких цветов. Даже работа у него была скучная – бухгалтер. Одним словом, человек-невидимка вышел из него просто образцовый.
— И вы тоже здесь?
Снова нежданный вопрос застал Шаца врасплох и снова его задал мужчина с морщинами в уголках рта.
— Что? — Шац вытащил руки из карманов и стыдливо спрятал их за спиной.
— Я просто услышал, как вы поругались с вдовой на похоронах и подумал, что на поминках вас не увижу, — уточнил мужчина.
— А, это… Нет, мы все уладили. Мне так кажется.