Вход в погреб был тёмен, хоть глаз коли. Стас вынул из заднего кармана джинсов смартфон и посветил вниз. Глубокий провал под домом был настолько большим, что луч едва освещал земляной пол.
- Ничего себе подземелье,- протянул Стас. – Тут чего, библиотеку Ивана Грозного спрятали?
- Шутник,- хихикнула Баба Глаша. – Просто мы – люди старой закалки. Картошки мешков шестьдесят, соленья-варенья. Кто знает голодно ли будет зимой. Пенсии-то едва на хлеб хватает, да на сено скотине.
- Понятно,- кивнул Стас. – Как туда спуститься-то? Лестницы нет…
Дом встретил их молчаливой полутьмой. Сергей и Марина вошли в прихожую, неся в пакетах продукты и стройматериалы.
- Ста - ас,- крикнула девушка с порога. – Помочь не хочешь?
Никто не ответил, её голос ударился о дерево стен и угас.
- Наверное вышел куда-то,- пожал плечами Любомиров и прошел на кухню. - что за запах?
Марина позвонила брату, но тот не ответил.
«Кралю какую-нибудь окучивает, наверное,» - подумала она и занялась домашними делами.
По пути домой, пара заехала на ярмарку и купила свежей свинины. Марина решила пожарить мяса на ужин, чем и занялась, отделив от куска половину. Сергей же устроил фотосессию дома. Он переходил из комнаты в комнату, делая снимки с разных ракурсов. Он всё еще сомневался, что ему делать с родовым гнездом. С одной стороны, жаль было продавать место, где родилось и выросло несколько поколений Любомировых, а с другой – дом был уже ветхим, да и находился в глуши.
В раздумьях Сергей обошел весь дом. Он присел в прихожей на обувную полку и начал рассматривать фото. Не смотря на мощную камеру его смартфона, снимки получились плохого качества. Там и тут на фото показывались белые шары. Особенное скопление наблюдалось у порога. Поперёк дверной коробки снизу лежала перекладина, обёрнутая куском старого одеяла. Ещё с детства Сергей помнил, что зимой бабушка вешала то же самое одеяло на гвоздики, прибитые по углам косяка сверху. Видимо, чтобы с двери не дуло.
Парень потянулся, выставил в проход ноги и прикрыл глаза. Усталость за день дала о себе знать и Сергей задремал.
Ему снился бабушкин дом. Свежая летняя ночь, пришедшая на смену душному дню, полному озорства с соседскими ребятами. Бабушка прошла мимо маленькой комнаты, где спал Серёжа. Лёгкое шуршание её ночной сорочки разбудило мальчика, и он приоткрыл глаза. Бабушка пахла духами с нотками ландыша, чей шлейф заполз тёплым змеем в комнату. Серёжа выскользнул из-под одеяла в белом накрахмаленном пододеяльнике и, нашарив ногами тапочки, встал. Он поплёлся к выходу, потирая глаза. Выйдя в коридор, мальчик увидел бабушку, которая стояла на коленях у порога. Рядом с ней, на обувной полке лежала белая керамическая тарелка. В полумраке было сложно разглядеть что в ней находилось, и мальчик подошел к бабушке поближе.
В блюдце лежали потроха и голова умерщвлённой вечером утки. Бабушка возилась с порожком, затем бесшумно схватила блюдце, высыпала содержимое в нишу под завёрнутой в старое одеяло перекладиной и быстро вернула ту на место.
Под тапком Серёжи скрипнула половица. На звук бабушка обернулась, показам бескровное лицо и сон оборвался.
НОЧЬ ТРЕТЬЯ.
Было темно и холодно. Дышалось тяжело от сырости и затхлости воздуха. Стояла тишина, будто бы уши заложило, Стас перекатился со спины на бок. Болел затылок и шея, в глазах пульсировало, тошнило. Последнее, что он помнил это как Баба Глаша подаёт ему лестницу.
В абсолютной темноте не ясно было где пол, где потолок. Стас выдохнул со стоном и упёрся ладонями в каменистую поверхность. Аккуратно поднявшись на четвереньки, парень попытался встать, но его скрутил спазм. В глазах заплясали искры и Стаса вырвало. Отплёвываясь и глотая кислую вязкую слюну он пополз вперёд. Ладони кололи камушки, плывшие перед глазами пёстрые круги сбивали с толку и так потерявшего ориентацию парня. В темноте показался маленькое бледно-зелёное пятнышко. Стас подполз к пятнышку ближе и, нагнувшись, узнал в нём маленький гриб, схожий видом с бледной поганкой.
Неподалёку рос ещё один гриб, и ещё один, словно хлебные крошки, разбросанные по полу из сухих земляных комьев. Головокружение понемногу отступало, и Стас вновь попытался встать. Поднявшись, парень пощупал задний карман джинс, где лежал его телефон. Гаджета там не оказалось, тогда Стас похлопал себя по нагрудному карману рубашки, где обычно хранил зажигалку. Вспых и загудел слабый голубой огонёк противоветрового сопла. Стас осмотрел себя, подсвечивая зажигалкой: руки были исцарапаны и запылены, одежда местами порвана, из дырочек выглядывали участки осаднённой кожи.