-Хорошо, - кивнул доктор. – Во-вторых, мы прибыли сюда не сами, нас вызвали.
-Якоб Рваная Щека написал им письмо, - оповестил священник.
Лицо Монтега помрачнело, но он ничего не сказал. Бальтазар боковым зрением заметил, что великан у двери качнулся немного вперед, и это движение вызвало у молодого человека внутреннюю дрожь.
-Да, нас вызвали, и вызов был тревожный. Вот письмо.
Доктор Кислинг сунул руку в карман.
-Что за черт?
Священник поморщился, как от зубной боли.
-Что такое? – грубовато поинтересовался Монтег.
-Письмо. Где письмо? Бальтазар?
-Госпожа Мария передала вам его, доктор, я видел своими глазами, - проговорил Бальтазар.
-Действительно… Но… Но теперь – его нет! – доктор вывернул карман, демонстрируя пустоту.
Монтег ухмыльнулся.
-Вы уверены, что оно вообще было, доктор?
-Конечно, уверен. Наверное, свалилось под стол. Но преподобный самолично читал его.
Все глаза устремились на отца Берна. Тот сидел, склонив голову немного на бок. На лице его застыло блаженное выражение. Бальтазару представилось, что святой отец сейчас солжет, но тот улыбнулся и сказал:
-Да, я читал это письмо. Его совершенно точно написал Якоб Рваная Щека и послание сие гм… довольно тревожно звучит.
-Что же накарябал этот болван? – осведомился Монтег. – Вы позволите? Я еще не завтракал.
Он взял с блюда куриный желудок и стал есть.
-Якоб написал, что наших младенцев убивает кровосос. Согласно терминологии этого бедного мальчика, он, вероятно, имел в виду вампира.
-Вампира?!
Монтег вдруг откинулся на спинку стула и заржал как взбесившаяся лошадь. Доктору Кислингу открылось весьма неприятное зрелище: гнилые коренные зубы старосты с прилипшими к ним кусочками мяса. Старый магистр понимал, что, по большому счету, это здоровый смех – смех над мракобесием, но … Но кусочки мяса в зубах – это … это отвратительно.
-Отчего же, по-вашему, погибли младенцы? – доктор Кислинг почти дословно повторил вопрос, который не более получаса назад Бальтазар адресовал отцу Берну.
-А черт его знает, - выдавил Монтег, вытирая выступившие на глаза слезы. – Давно так не смеялся, спасибо. Отчего, спрашиваете, умерли младенцы? От разных причин. Один захворал, другой подавился, а третьего мать придушила.
-Мать придушила? – ахнул Бальтазар.
-А кто знает, - взглянул на него Монтег. – Может и придушила. Луиза, которая утопилась. Она ведь с головой, того, не особо дружила.
-Преподобный считает, что дети погибли от оспы, - сказал доктор Кислинг.
-Я не врач, магистр, - поспешил откреститься падре.
-Он не врач, - согласился Монтег. – У нас в деревне вообще нет врача.
-Теперь есть, - веско сказал доктор Кислинг и показал рукой себе на грудь.
В глазах Монтега на секунду сверкнул злобный огонек, затем – погас. Староста ухмыльнулся.
-Вы-то врач, дорогой Гость из Города, да вот только что вы будете разглядывать? Младенцы-то тю-тю. Похоронены. Отец Берн, кстати, службу по ним и отслужил.
Преподобный скорбно склонил голову.
-Похоронены – и правильно, - доктор Кислинг снял очки, потер переносицу. – Тела необходимо предавать земле, чтобы не начался мор. Скажу вам откровенно, господин Монтег, ваши манеры показались мне отвратительными…
Староста развел руки в стороны, как бы говоря: «Да, вот такой я, что же с этим поделать».
-Но я признаю ваше здравомыслие, и не вижу смысла оставаться более в вашем захолустье. Сейчас я прикажу слуге запрячь лошадь, и мы с Бальтазаром отправимся в обратный путь.
Доктор Кислинг поднялся.
Староста смотрел на него, не мигая.
-Бальтазар.
Молодой человек также поднялся.
-Секундочку, доктор, - неожиданно обратился к Кислингу Монтег. – Тут возникла одна проблема… Увы, весьма серьезная проблема.
-Что такое? – удивился доктор Кислинг.
-К сожалению, ваш слуга не сможет отправиться с вами.