Баджи еле удерживается на ногах.
«Ах ты, старая ведьма!..» — едва не вскрикивает Баджи, хватаясь за щеку.
— Вкусно? — злорадно опрашивает Ана-ханум, глядя, как Баджи потирает щеку.
На другое утро, едва Ругя переступает порог кухни, Ана-ханум кричит:
— Эй ты, Семьдесят два, не подходи к горшкам!
— Плюю я на твои горшки! — спокойно отвечает Ругя.
— Без горшков не проживешь, а без твоей чертовой мастерской до самой смерти прожить можно.
— То-то я вижу, что ты на старости лет засела за станок, — усмехается Ругя.
— Ну и ты без горшков не обходишься — подсыпаешь в чужие горшки песок.
— Чтоб глаза твои засыпало песком, клеветница! — не выдерживает Ругя.
— А ты вот посмей еще раз зайти в кухню — так я тебя!.. — визжит Ана-ханум, хватаясь за кухонный нож.
Младшая жена покидает кухню. Отношения между женами прерваны. Война объявлена.
Спустя несколько дней Баджи видит, как из комнаты Ругя, озираясь и пряча что-то за пазухой, выходит Фатьма.
— Ты зачем туда ходила? — спрашивает Баджи подозрительно: младшая жена ушла в лавку за шерстью, и Фатьме здесь делать нечего.
— Не суй свой нос куда не следует! — отвечает Фатьма дерзко.
— Твой-то, видно, длинней! — немедля парирует Баджи: она теперь за словом в карман не лезет — пример старших женщин заразителен.
Вернувшись домой и сев за станок, Ругя обнаруживает, что на готовой части ковра, где вытканы цветы и птицы, выпадают узелки. Неужели она задела их, когда обрезала ножницами концы узелков? Не может этого быть! Ругя внимательно осматривает ткань ковра, основу и вдруг издает вопль — оказывается, неведомая рука полоснула ножом по ткани.
Прибежавшая на этот вопль Баджи рассматривает испорченные узоры. Нет больше птиц и нет цветов. Как жаль Ругя!
— Это длинноносая сделала, — шепчет Баджи плачущей Ругя.
Та хватает деревянную колотушку, мчится на кухню.
— Ты чего воешь, как кошка в новруз? — встречает ее Ана-ханум с ядовитой ухмылкой. — Чего-нибудь весеннего захотелось?
Ругя молча кидается на Фатьму с колотушкой, но Ана-ханум преграждает ей путь, вцепляется в волосы. Завязывается драка.
Стоя в сторонке, Баджи с интересом наблюдает: а ну, кто кого?
Ругя оказывается сильней. Она явно одолевает своих противниц.
— Баджи! — кричит Ана-ханум, запыхавшись, — Бей ее, бей эту Семьдесят два! Приказываю тебе!
Баджи стоит, не зная, как быть: она не смеет ослушаться старшей жены, но и не смеет, не хочет поднять руку на младшую.
Сомнения ее разрешает Шамси, привлеченный на кухню шумом схватки.
— Чертовы бабы! Не дадут минуты покоя! — ворчит он. — А ну, Баджи, принеси ведро воды!
Шамси окатывает дерущихся холодной водой. Ругя ловко увертывается, а Ана-ханум становится мокрой с головы до ног. Баджи довольна.
Принеси еще! — командует Шамси, видя, что жены не унимаются.
Операция повторяется. Однако разнять женщин не удается.
— Принеси аршин! — приказывает Шамси.
«Что-то будет!» — весело смеется Баджи, со всех ног спеша за металлическим аршином, которым Шамси обычно меряет ковры.
Шамси бесстрастно бьет женщин по мягким местам. Когда крепкий удар достается Ана-ханум, Баджи едва сдерживает себя от восторга.
«Так ей и надо! Это аллах ей воздает за то, что дала мне плюху!»
Наконец Шамси удается разнять женщин.
«Шайтан их разберет, этих баб, кто из них прав! — размышляет он, попивая чай в своей комнате, в то время как жены, сняв мокрые платья, ворча, ощупывают избитые места. — Не мужское это дело — разбираться в их спорах!»
Война, однако, этой схваткой не заканчивается. Ни одна из сторон не признает себя побежденной. Тщательно подготавливаются новые каверзы. Время от времени вновь вспыхивают схватки.
— Эй ты, Черный город! — кричит Ана-ханум. Сбрось штаны твоей подружки, развесила их сушить у меня под самым окном.
— Ругя-ханум рассердится, если сниму, — осмеливается возразить Баджи.
— Делай что приказываю! Не то подбавлю тебе пирожков, каких надавала недавно, — помнишь?
Баджи снимает с веревки штаны Ругя. Аллах, что ей будет за это!..
— Баджи! — тут же слышит она голос Ругя.
«Ну вот, так и есть!» Баджи спешит в комнату младшей жены.
— Другая бы тебе за это дала, как ты того заслуживаешь, — говорит Ругя. — Но я прощаю тебя… Понизив голос, она добавляет: — Узнай только, когда ведьма будет топить печь.
Баджи бежит на кухню.
— Ана-ханум, когда будем топить печь? — спрашивает она невинным тоном.