– Это не твоя вина, Алан!
– Возможно.
Он пожал мощными плечами, и больше к этой теме они не возвращались. Алан Кольт принадлежал к той категории людей, которые относятся к своим обязанностям предельно серьезно. С его точки зрения, он предпринял не все необходимые меры, чтобы предотвратить несчастье. И никакая логика не в силах перебороть то, что сам он ощущал в своей душе.
Подавив очередной зевок, девушка посмотрела на Алана, который подошел к окну и снова выглянул на улицу. Из-за его широкой спины она видела, что большие пушистые хлопья продолжают кружить в воздухе, словно и не собираясь прекращать свой веселый хоровод.
Губы девушки растянулись в довольной улыбке.
Ближе к вечеру Алан зажег фонарь. Небо по-прежнему было затянуто низкими серыми облаками, не переставая валил снег. Темнота подступила незаметно, исподволь. Дневной свет, который из-за погоды даже в полдень был слабым, угасал так незаметно, что обитатели хижины очень удивились, когда вдруг обнаружили, что на дворе совсем темно.
Алан открыл банку с перцем и поставил ее на плиту подогреваться, затем вышел проверить лошадь. Вернулся мрачным.
– Снег падает с удвоенной силой, и ветер усиливается.
Та, к кому были обращены слова, постаралась принять озабоченный вид.
– У нас достаточный запас еды?
– Да. – Он снял куртку, повесил ее на гвоздь и подошел к печке погреть руки. – На задней веранде приличный запас дров, а в конюшне достаточно корма для Монтаны.
– Тогда нам не о чем беспокоиться. – Перехватив мрачный взгляд мужчины, девушка поняла, что несколько переборщила с оптимизмом, и добавила: – Если снег прекратится сегодня ночью, мы сможем отправиться завтра. По крайней мере, будем надеяться на это.
Алан воспринял ее слова скептически, но промолчал.
На ужин они ели фаршированный перец с галетами. Трэлла вызвалась вымыть посуду водой, подогретой на печи. Если ее и пугали неудобства, то только отсутствие в хижине туалета. Одна мысль о том, чтобы идти к отдельно стоящей будочке несколько метров, вызвала холодную дрожь. Когда девушка вернулась в хижину, у нее было ощущение, что она промерзла насквозь. Алан помог ей снять куртку и подтолкнул к печке.
– Между прочим, на задней террасе стоит специальный горшок, – заметил он сердито.
– Я лучше умру.
– Очередная женская глупость.
– Я тоже женщина, если ты еще этого не заметил. И имею право на собственные глупости.
– Я заметил. – Слова Алана прозвучали не очень ласково, ну да шут с ним, не до обид. Хоть в такой форме, но он признал ее за женщину.
Судя по всему, Алан не был расположен к дружеской беседе, поэтому Трэлла взялась за прошлогодний журнал, оставленный здесь, очевидно, ее невесткой Ибер. Есть статейка достойная внимания, один заголовок чего стоит: «Как показать мужчине, что вы хотите его». Большинство нехитрых советов, содержащихся в ней, обязательно включали горящие свечи и шелковое нижнее белье. Свечи она еще могла найти, но вот с красивым бельем дело обстояло сложнее. Был и сомнительный совет сделать мужчине массаж всего тела. Так прямо и подставит ей свое тело этот упрямый осел. Она украдкой посмотрела в сторону Алана.
А тот сидел за столом, склонившись над газетой месячной давности. Похоже, ломал голову над кроссвордом. Прекрасное тело – широкие плечи, тренированные бугристые мускулы. Ведь надо же, была дурехой восьми лет от роду, а как угадала человека, который и сейчас для нее – ну, лучше не придумаешь. Этого мужчину отличала какая-то особая колдовская красота. Мужественные, но не резкие черты лица. А глаза… В прозрачную их голубизну так и хотелось окунуться.
– У меня что, испачкано лицо? – Неожиданный вопрос заставил девушку осознать, что глаза, которыми она только что восхищалась, вопросительно смотрят на нее.
– Нет. Я… я просто думала о только что прочитанной статье. – И она спряталась за журнальную обложку, надеясь, что Алан не заметил, как покраснели ее щеки.
Итак, повелитель настаивал, чтобы она спала на кровати, а сам собирался укладываться на полу. Он был безапелляционен, заявляя, что в спальном мешке и на надувном матраце будет чувствовать себя не хуже, чем на перине.
Заняться было нечем, поэтому спать легли рано. Алан надеялся, что когда погасит фонарь и не будет видеть девушку, то сможет снова воспринимать ее как младшую сестру Сола, а не как привлекательную женщину, которая вызывала у него совсем нежелательные мысли.
– Алан?
– Да.
– Я не поблагодарила тебя.
– За что? – Тот намеренно произнес это грубоватым тоном, чтобы не поощрять девушку к продолжению разговора. Было что-то интимное в том, что он лежал с ней в одной комнате, хоть и на разных постелях. В этой не совсем безобидной ситуации ему вспоминалась ее шелковистая кожа, а то, что Трэлла младшая сестра его лучшего друга, как-то уходило на второй план.
– Как за что? Ты спас мне жизнь. И не отказывайся!
– Ладно, не буду.
– Спасибо.
– На здоровье.
Снова молчание. Но Алан чувствовал, что она его рано или поздно нарушит.
– Спокойной ночи, – услышал он и вздохнул.
– Спокойной ночи.
Снег… Алан решительно отбросил мысли о женщине, лежащей в нескольких метрах от него, и решил думать о погоде. Он почти преуспел в своем намерении, когда снова прозвучал голос:
– Алан!
– Да?
– Я читала, что в некоторых странах есть странный обычай: если ты спас кому-то жизнь, то ты до конца дней несешь ответственность за этого человека.
– Похоже, кто-то придумал новую сказку.
– Может быть. Но мне кажется, что-то в этом справедливое есть. – Трэлла немного помолчала, а затем добавила: – Я подумала, что ты уже второй раз спас мне жизнь. Поэтому вдвойне отвечаешь за меня.
– А может, второй раз аннулирует первый? Помнишь игру с ромашкой: любит – не любит. Так и здесь: отвечаю – не отвечаю.
Алан чувствовал, что если повернет голову в сторону Трэллы, то в полумраке увидит, как она улыбается. Но он не хотел смотреть в ее сторону, чтобы не думать, какое маленькое расстояние их разделяет.
– Ну, если следовать этой теории, то, спасая мне жизнь в третий раз, ты снова будешь нести ответственность за меня.
– А как насчет того, чтобы больше не попадать в переделки, и тогда мне не придется без конца спасать тебе жизнь.
– Я постараюсь. Но мне неожиданно пришло в голову, что сегодня ты спас меня в третий раз.
– Да ну!
– Первый раз, когда ты снял меня с ветряной мельницы. Мне тогда было восемь лет. Помнишь?
– Помню. Но я не думаю, что тот случай можно считать спасением жизни. Если бы я не оказался около мельницы в тот момент, тебя бы снял Сол.
– Разумеется. Но после этого он в порядке наказания утопил бы меня в водозаборном баке.
– Не сомневаюсь. Он жутко разозлился тогда на тебя, – сказал Алан, улыбаясь в темноте.
– Таким образом выходит, что ты все-таки отвечаешь за меня, так как число получается нечетное. – Фразу заключил откровенный зевок.
– Если не считать, что все это чушь собачья. А теперь спать.
– Ладно.
Алан услышал, как девушка стала поудобнее устраиваться в постели. Жаль, что дед Сола в свое время не предусмотрел в хижине пару комнат. А еще жаль, что снег валит и валит. О Господи! Лучше бы Сол никогда не предлагал ему пользоваться этой хижиной. И что его дернуло притащиться сюда? Тоже, наверное, как она, захотел «привести свои мысли в порядок».
Сестра Сола, видимо, уже мирно спала. Человек действия, Алан страдал, когда обстоятельства вынуждали его к покорному ожиданию. Сама мысль о бесцельной трате времени невыносима. Снег сковал его энергию.