- Я знаю, что в случае с родней число шесть может стать сущим проклятием, - признался Моран, когда рядом не осталось никого, кроме трупов. А мертвые свидетели беседы, как всем известно, не считаются.
Раньше Дездемона мечтала оказаться с красавцем-королем тет-а-тет, но сейчас она испугалась и возмутилась. Моран чем-то напоминал хладнокровного безумца, который поощряет всевозможные извращения.
- Как ты смеешь называть моих братьев проклятием? Они были единственными людьми, которые по-доброму ко мне относились.
Моран изумленно вздернул брови. В полумраке замковой крипты он выглядел одновременно и пугающим, и бесподобно красивым. Корона ему очень шла.
- На земле и в море формируются разные семьи, - после паузы вздохнул он. – Кто-то от своих семей добра не видит, а кто-то не умирает даже после смерти.
У Дездемоны на миг возникло чувство, что в шести трупах теплиться жизнь. Но все ее братья не дышали, ощущение было ложным.
- Не плачь! Больше я не позволю жителям Оквилании строить корабли и уплывать в чужие края, - пообещал Моран. – Для людей, занявшихся мореплаванием, всегда существует риск не вернуться обратно.
- Но многие хотят вести торговлю с заморскими странами. Ты им запретишь?
- Моим подданным не стоит заниматься купеческим делом и зря погибать.
- Они тоже твои подданные, - Дездемона не отрывалась от лиц мертвых братьев. – Или все твои подданные живут под водой?
Это была провокация, но Моран не рассвирепел, как она ожидала.
- Точно не там.
- Там никому не подчиняются?
- Там уже есть царь. А у меня как будто нет подданных ни там, ни здесь.
- Здесь у тебя есть рабы, целое государство запуганных рабов.
- Которые вообще меня не слушаются. Например, тебе я велел прекратить плакать.
У него что вообще нет сердца? Или есть морской комок щупалец вместо него в груди?
- Как можно не рыдать на похоронах собственных братьев? Вот ты бы…
- Если б кто-то уничтожил моих братьев, я бы дал ему награду.
Дездемона глянула на Морана так, будто он дал ей пощечину. Как можно было вообще такое ляпнуть, даже в ярости, но Моран не жалел о собственных словах.
- Ты не хочешь, чтобы они стали твоими соправителями, поэтому…
- Нет, я не хочу, чтобы они предпринимали хоть что-то.
- Почему?
- Потому что когда они что-то делают, случается беда.
Моран случайно хлестнул подолом мантии по одному из саркофагов. На миг ей показалось, что под мантией у него шевелится нечто чудовищное вместо ног.
- Трупы двигаются! – Дездемона попятилась от саркофага со старшим братом. Под его кожей что-то дергалось.
- Это морские гады, типа крабов, - разубедил ее Моран. – Они заползают под кожу и в глотку, чтобы пожрать тело изнутри. Поэтому утопленников лучше выкидывать назад в пучину, иначе паразиты обглодают их кости и станут подкарауливать уже живых жертв.
- Так почему же ты не оставил тела на берегу ждать прилива, а велел принести их сюда?
- Из-за земных традиций. На земле пышные похороны поощряют так же, как торжественные свадьбы. Только не думай, что ради соблюдения траура я отлажу наше бракосочетание.
- Но в Оквилании принято выдерживать траур по девятнадцать дней на каждого покойного родственника.
- Пора менять правила. Я прибыл сюда, чтобы все переиначить. Ты же не хочешь, чтобы нашу свадьбу отложили почти на год? – Моран нежно коснулся жемчужной подвески от фероньерки у нее на лбу.
Какие холодные у него пальцы! Ее лоб будто окатили ледяной водой. Дездемона отпрянула и уперлась спиной в один из саркофагов. Моран разочарованно вздохнул.
- Земные девушки так пугливы!
- Земные! Морские! О чем ты вообще толкуешь? – Дездемона хотела сорвать жемчужное ожерелье с шеи. Ей показалось, что оно начало ее душить. Тяжелое платье из зеленой парчи, отороченной соболиным мехом, оказалось слишком туго зашнурованным. Она ощутила, что задыхается.
- Не подходи близко к морю, - вдруг посоветовал Моран.
- Почему? Там опасно?
- Будущей королеве не пристало бродить по песку, как простой продавщице устриц.
Он не это хотел сказать! Дездемона раскусила какую-то хитрость.
- Попрощайся с братьями сегодня ночью. Раз уж они тебе так дороги, можешь их оплакать. Завтра их замуруют в стенных нишах так, чтобы они не смогли оттуда выбраться.
Моран чуть не хлестнул ее полой мантии, когда уходил. Чем он был так разгневан? И почему говорил о мертвых, как о живых и опасных существах?
Дездемоне надоело с ним пререкаться. Хорошо, что он ушел. Она вынула обрывки водорослей и ракушки из темных кудрей братьев. Все они лежали в саркофагах так мирно.
Сэмюэль, Бронвин, Фрей, Энрико, Скотт и Финлей. Имена дала им мать, которая тоже уже мертва. Все шестеро были погодками. Позже них всех на свет родилась Дездемона. Возможно, она и умрет последней. Ей в голову ударило видение, как она тонет, а кто-то над водой смеется. Лицо зеленой дивы было уже сверху над ней, а не в воде.