— Спасибо за информацию, — бросил Глеб напоследок.
— Угу, — закряхтел запыхавшийся Макар, прежде чем исчезнуть во мраке бара.
Глеб опросил охранников стройки, но внятного ответа так и не получил. Все ссылались на начальство. Даже не знали, какая смена работала в ту злополучную ночь, ведь не вели никакого учета. Башенным краном давно не пользовались. Велась работа над фасадом и внутренние работы.
Сложность состояла в том, что бригады работали по контракту от разных строительных фирм. Рыскать по многим адресам таких контор?
Вместо бессмысленных действий Глеб прибыл на место преступления. Странное ощущение, ведь он сегодня проезжал этот проулок ранее, когда спешил в бар, но отвел взгляд.
Глеб подошел к пожарному выходу. Потянул ручку на себя, но дверь не поддалась. Замок починили.
Затем сыщик поднялся на крышу дома, откуда предположительно прозвучал первый выстрел в Лиду. Идеальная позиция для снайпера...
Порывы холодного ветра пытались сбить с ног, а ледяная поверхность крыши угрожала скинуть Глеба с тридцатиметровой высоты.
Стройка далеко отсюда. Прибавим к этому шум от самих рабочих (дрели, кувалды, сварка и так далее). Свидетелей там не найти.
Глеб в блокноте начертил план зданий сверху, а также кое-как изобразил автомобиль. Решил спуститься и обследовать место попадания второй пули в соседний дом. Там зияла приличная дыра, потому что криминалистам пришлось вырезать большой кусок бетона. Экспертиза требует жертв.
Природа и выгуливающие собак граждане замели оставшиеся следы преступления. Больше здесь делать нечего.
***
— Узнал о Ерпиле? — спросил Глеб, когда они с Арсением подошли к квартире подозреваемого.
— Следователь молчит. И я его послал куда подальше... Козел редкостный...
— Правильно сделал. Без него разнюхаем. — сказал Глеб и нажал на звонок у деревянной двери.
Зазвучало птичье щебетание, а в коридоре послышались тяжелые шаги.
— Иду-иду! — недовольно выкрикнула женщина кряхтящим голосом. Потом спросила, прильнув к дверному глазку. — Кто?
— Виолетта? — громко спросил Глеб. — Мы из полиции...
— Перебьетесь! — рявкнула она. — Пошли отсюда!
Сыщики переглянулись, а Глеб кивнул, показывая, что ожидал такой «теплый прием».
— Я не уйду, пока не задам пару вопросов о вашем муже, — процедил он. — Игнат Провозьев здесь проживает? Виолетта, советую поговорить с нами. Иначе...
— Дверь выломаете, душегубы?! — возмутилась Виолетта. — Сейчас у меня получите...
Было слышно, как она перемещалась по квартире. Зашумела железная посуда, а затем щелкнул замок. Она, как ошалелая, приоткрыла дверь и просунула руку со скалкой в проем.
Пытаясь попасть по Глебу, Виолетта тужилась и тяжело дышала.
— Какого? — в свою очередь удивился Арсений, отходя от разгоряченной женщины на безопасное расстояние.
Глеб же практически мгновенно поймал скалку и потянул ее на себя. Виолетта дико заорала:
— Помогите! Соседи! Меня убивают! Они хотят меня убить! Граждане! Помогите! Молю...
Она театрально скорчила лицо, не обращая внимания, как крупные капли пота со лба попадали в раскрытый от наигранной паники рот.
Глеб резко толкнул дверь и все держа нападавшую цепкой хваткой, прошел в заставленный разными книгами коридор. С выцветших, редеющих волос Виолетты слетели бигуди, а халат раскрылся, не выдержав давления большого живота на пуговицы.
— Дай сюда, — процедил Глеб, выдирая скалку из когтистых пальцев женщины.
Но та не сдавалась. Она, как медведь, шатаясь из-за избыточного веса в разные стороны, зашла на кухню. Отыскала среди груды старых газет телефон, набрала номер полиции и начала кричать в трубку:
— Убивают! Мужики! Убивают! Вызывайте спецназ!
Арсения, наоборот, такая драматическая ситуация только забавляла. Он с трудом сдерживал смех.
— Проверь квартиру, — сказал Глеб коллеге, а затем посмотрел на Виолетту и рявкнул: — Молчать!
Это фраза подействовала моментально: Виолетта испуганно обернулась. Положила трубку. Затем, не сводя своих водянистых серых глаз с Глеба, села на стул, стоящий у окна.
— Ладно, — покорно ответила она.
— Что за цирк? Сегодня шапито не приезжало...
Кухня размером в пятнадцать квадратных метров не сияла чистотой. Жирные пятна от готовки стряпни украшали мятные обои. В раковине лежали сковородки. Пахло жаренным луком и подгоревшими макаронами. С потолка свисала единственная лампочка, которая угрожающе качалась. Под ногами валялись окурки и куски черствого хлеб. Шкафчики выглядели будто после погрома: дверцы практически вырваны с корнем и висели на одном петле.