Таким образом, Автор сообщает нам о том, что какое-то время после 1917-го года в его личности существовали и даже хозяйничали монархические ценности французского образца. Стало ли для нас это новостью? Ничуть. Каждый, кто знаком с творческой личностью Булгакова через его книги, должен помнить эпизод с поступлением доктора Турбина на службу в «студенческий» артиллерийский полк, когда Алексей признаётся полковнику Малышеву в монархических убеждениях. Это романтическую интригу Автор может придумать для своего автобиографического героя, но насчёт убеждений врать не станет. Тем более что так врать в советское время не было никакого резона.
Как только мы разгадали сущность образа вдовы Анны Францевны, с остальными бывшими жильцами нехорошей квартиры будет намного проще. Муж и жена Беломут легко разъясняются посредством булгаковской пьесы «Бег» о белоэмигрантах, которая была написана под влиянием рассказов вернувшейся из эмиграции второй жены писателя – Белозерской. Согласитесь, что слова «озеро» и «омут» достаточно близки.
Служанка Анфиса, носившая на иссохшей груди лучшие бриллианты из вдовьих «царских драгоценностей» — это, очевидно, народный вариант монархической идеи. Автор сообщает, что из триады «самодержавие, православие, народность» вторая ипостась прожила в его душе немного дольше. Что касается первого из исчезнувших обитателей нехорошей квартиры, то фамилия его не сохранилась. Зачем же мы будем угадывать, что за криминальная идея обитала в душе Автора, если сам он стесняется об этом говорить? Не будем и мы.
Насчёт того, что в личности Булгакова какое-то время обитал и даже верховодил Берлиоз – дух советской гуманитарной интеллигенции, мы уже выяснили. Судя по всему, верховодил он не один, а на пару с беззаконным Лиходеевым. Был, оказывается, такой аморальный период в жизни Булгакова, когда он наступал на все положенные грабли, заделался морфинистом, бросил спасшую его от этой напасти жену, предавался чувственным удовольствиям и падал в финансовую пропасть.
Так что нет ничего удивительного в том, что седьмую стадию становления творческой личности – период излечения от лиходейства и познания «присущих данному обществу закономерностей» – Автор проиллюстрировал на примере собственной жизни в период после 1917 года и до начала работы над Романом. Удивительно как раз другое, что эту стадию развития своей творческой личности Автор проецирует на семь десятков лет вперёд. При этом он утверждает, что Массолит, то есть большое сообщество поклонников булгаковского творчества – это и есть новая реинкарнация творческой личности писателя, которая должна пройти через те же стадии развития.
Судя по нумерации глав, опубликование Романа в конце 1960-х имело парадоксальное действие на массового читателя. Всплеск интереса к яркой и сложной мифологии булгаковского Романа делает тусклыми, гасит прежние мифологические системы советской литературы. Отправляет даже сверхпопулярную советскую фантастику в удел подросткового и молодёжного чтения. Поэтому вслед за этим всплеском следует период отчужденности и разочарования «властителей дум», который так хорошо описан на примере поэта Рюхина в шестой главе. Но одновременно нарастает массовый интерес ко всему творчеству, ко всем книгам и пьесам Булгакова. На сценах театров ставятся его пьесы, к массовому зрителю приходят фильмы – «Белая гвардия», «Бег», «Иван Васильевич». Пиком массового интереса следует признать выход на телевизионные экраны экранизации «Собачьего сердца» на рубеже перехода от «перестройки» к представлению в нашем демократическом Варьете.
То есть массовый читатель и зритель постепенно переживает ту же эволюцию, что и творческая личность самого Автора в своё время. Стоит ли в таком случае удивляться, что в душах членов нашего Массолита под влиянием образов Романа пробудились ипостаси либерального демагога Коровьева или алчного шута Бегемота. И не просто проявились, но как всякая овладевающая массами живая идея, стали движущими силами социальной действительности.
Да, какое-то время Массолит как новое массовое воплощение творческой личности Булгакова был занят тем, что догонял своего Автора в духовном развитии. Однако рано или поздно какая-то наиболее развитая и энергичная часть Массолита должна была не только догнать, но и пойти дальше, оставив позади тех, кому ближе ипостаси свиты Воланда, а не сам Творческий дух. Естественно ожидать, что это дальнейшее развитие будет иметь своего собственного лидера.