- Да, боюсь, младшенькому не достанется ничего. Ни славы, ни имени, ничего…
Отец странно посмотрел на нее и, подумав, некоторое время, ответил,
- Я надеюсь, что ты ошибаешься. У нас еще будут дети. И все они чего достигнут. Хотя насчет мальчика, ты, пожалуй, права. Неудавшийся эксперимент.
Мать, наконец заметила сына, и даже побледнела,
- Милый, мы просто шутим. Я и папа, любим вас всех одинаково. Это совсем не касается тебя и всех нас. Речь идет о соседях. Ты же заметил, какой у этих крикливых идиотов, чей отец зовется Луций, глупый сын? Я прошу тебя, меньше общайся с ним. Человеческая тупость и ограниченность бывают заразны. Заметь, я не шучу.
- Что такое любовь? Я давно понял, что у нас никто никого не любит. Мы же не люди, мы ненастоящие. К чему эти пустые слова. – Ребенок выскользнул из комнаты.
Мальчику нравилось играть с неповоротливым и неловким Сервием. Он, несмотря, на свою неуклюжесть, придумывал интересные забавные игры. Сам же мальчик был на это не способен. Строго настрого помнил он наставление бабки и деда, ни в коем случае, не прикасаться к человеческим детям без особого распоряжения старших. Они могут быть не готовы, да и ты тоже… Что все это значило, ребенок не понимал, но старался следовать указаниям.
Именно в эти времена, когда семья путешествовала по Римской империи, ему дали имя. На время. Ведь как то должны были его окликать соседи. Они часто снимались с мест, но что делать? Люди не вечны, а все обитатели их дома никогда не старели. И им приходилось уезжать, менять внешность и даже изучать новые языки и наречия. И имя менялось вместе со многим. Поэтому, дома общались жестами, взглядами, окриками. Мать звалась мамой, отец папой, а детей право имени было только у старших. Старший Сын, старшая Дочь. Вот и все. Младших же подзывали прозвищами или по особенности, характерной только данному члену семьи. Они не должен был привыкнуть к имени.
В очередной раз семья собиралась в дорогу. Бабка, тряся седой головой, поторапливала других:
- Шевелитесь! Скоро здесь будут валятся сотни трупов, а я не желаю, чтобы кто то видел, что мы пышем здоровьем.
- Ну, про тебя так никто не подумает, - С усмешкой в голосе отозвался дед. – Все соседи и так считают, что ты зажилась на этом свете.
- Вот именно, - Невозмутимо парировала старуха, - Мне давно пора сменить облик и стать молодой привлекательной особой.
- И тем самым привлечь внимание? – Возмутилась мать. – Не мне тебе объяснять, что сейчас в возрасте 40 земных лет, мужчины и женщины выглядят как старцы. Тогда возникнут вопросы. А сколько же лет вашей дочери? То есть мне. И когда я успела нарожать столько детей?! Благо половина живет далеко от нас.
Старший Сын прервал спор. – Все. Все готовы. Пора в путь.
Он прикоснулся к матери, - Знаешь, за это время я даже привык к тебе. Надеюсь, эта непонятная мне печаль в сердце, скоро пройдет.
Женщина ответила на прикосновение легким пожатием руки, - Пройдет, не волнуйся. Всему свое время.
Сидя на громыхающей по камням повозке, запряженной двумя сильными мулами, мальчик смотрел на Старшего Сына. Он оставался. В городе, который они спешно покидали, началась болезнь. Ужасные язва по всем тел, высокая температура были симптомами этой беды. Люди же умирали в большом количестве. Их не успевали хоронить по отдельности. Бедняков свозили за город и там скидывали в общие ямы, наспех закидав землей. Только богатым горожанам оказывалась почесть быть похороненными достойно и как подобает их статусу. Но за это требовали большие деньги.
Вот на этом, как понял мальчик, Старший брат и хотел наживиться. Его семье было многое известно, но почему они не вылезали из трущоб. Здесь было многолюдно, полно всякого сброда. Возможно, потому что им просто нужно было затеряться в толпе и не привлекать к себе особого внимания. Так думал ребенок. И отчасти он был прав. Наверное, он никогда теперь не увидит называемого Брата. В лучшем случае услышит о нем. Мать, конечно, хотела, чтобы ее ненастоящий сын вернулся, но отец возражал.