Эх, а для кого я писал «Как стать писателем»?
Никогда не имел связей и, соответственно, никогда ими не пользовался, чего никак не могли понять мои друзья и знакомые и не могли в такое поверить.
Как пример, я уже в Москве, у меня громадные тиражи, и вот мне звонит одна поэтесса из Харькова, просит пристроить ее повесть: «Юра, ты же в ЭКСМО, зайди в редакцию прозы, пусть издадут, я же старалась».
Я попытался объяснить, что и в Москве, как и в Харькове, я волк-одиночка, принципиально не завожу связей, это против моей натуры, ты же знаешь. Я должен быть чемпионом, и меня должны публиковать только потому, что я показываю высокие результаты, а не по связям...
Не поверила, как это в нашем мире и без связей. Я пояснил, что даже в ЭКСМО, где публикуюсь практически изначально много лет, был всего один раз, да и то не в самой редакции, а во дворе, когда дирекция приобрела отдельно стоящее здание и устроило на прилегающей территории дворе шумный и веселый праздник. Вот там побывал, даже на стене поставил подпись (все ставили), и все. В здание так и не зашел, с издателями и редакцией не познакомился, мои рукописи туда приходили и будут приходить только по почте! Я стремлюсь, чтоб все чисто и честно, а мои книги чтоб появлялись на прилавках потому, что их покупают и читают, а не потому, что удалось издать благодаря связям и знакомствам.
Не поверила, обиделась, перестала общаться. Вот так, а я думал мы друзья. Оказалось, считался «связью в Москве».
Почему стал изгоем? Подробно. В школе никогда не играл в футбол, баскетбол или другие коллективные. Как и потом в спорте, только один против всех. Ни я не должен вылезать наверх благодаря команде, ни команда не должна что-то терять из-за меня.
На беговой дорожке, на ринге или в каное – всегда один.
Как и в литературе.
«Как стать писателем» больше не обновляю, но некоторые моменты, что все еще попадаются на глаза, упомяну.
Иногда авторы присылают мне рассказы или даже романы, наивно полагая, что вот брошу все и буду их читать жадно и самозабвенно.
Я в самом деле иногда читаю, один-два абзаца, редко - целую страницу. Этого достаточно, чтобы составить представление об уровне текста.
В первую очередь зашкаливает многословие. Если оставить текст в неприкосновенности, только убрать лишние слова, т.е., местоимения, предлоги, пояснения, когда и так все ясно, любой текст станет лучше.
Второе, диалоги. Слишком много в них мусора. Первое, что выдает новичка и автора низшей лиги – это многословная речь персонажей. «Одному правилу следую упорно, чтоб словам было тесно, а мыслям просторно», сказал еще в те мохнатые времена Некрасов.
Книг читаем все меньше, но этот отличительный признак недоавтора замечаем теперь по фильмам. Если персонаж говорит много, хотя достаточно одно-два слова, сразу понимаем, фильм делали неумехи. Даже если в визуал вбухано миллионы.
В Голливуде это поняли давно, а вот итальянские все еще подолгу орут и размахивают руками, хотя нам, зрителям, уже все понятно и достаточно было бы одного-двух слов.
Это раздражает, палец тянется к перемотке.
Один из ныне уже старых авторов-фантастов, потому из почтения к возрасту не называю фамилию, но многие эту историю помнят, написал в инете предостережение молодым авторам, чтобы не общались с Никитиным, так как «...у него плохая репутация, им это повредит».
Другой, не буду на этот раз называть фамилию, вы ее и так знаете, писал везде на сайтах, в чатах и везде-везде, что Никитин сам себе присудил литературную премию «Змей Горыныч», а когда я сказал на одном из форумов насчет того, как не стыдно врать, он ответил там же типа, а чо такого, все писатели так говорили, и назвал несколько фамилий, тогда очень говорливых в инете и в кулуарных кругах, теперь успешно забытых.
Я не стал цитировать Насреддина, что все то все, но почему ты был первым и самым голосистым среди этих всех?
Вообще очень удобно группироваться на почве общей ненависти к кому-то или чему-то. В стаде всегда легче.
Никогда не носил майки. В раннем детстве прочел, что майка – это нижнее белье, а белье никто не должен видеть. но т.к.., я любил рубашку расстегивать чуть ли не до пупа, правила этикета это допускают, то верх майки будет видно, потому просто долой.
Маяковского обычно видим с наголо остриженным черепом. Мало кто знает, что Репин, встретившись с Маяковским у Чуковского на ужине, пришел в восторг от его пышной и такой поэтической шевелюры, загорелся написать его портрет и тут же настойчиво договорился с ним насчет завтрашнего сеанса.