7 сентября Валери проснулась раньше всех, а я сделала вид, что все еще сплю. Она, не издавая ни звука, казалось, и вовсе не дыша, оделась и вышла из комнаты, по дороге еще раз обернулась, чтобы убедиться, что незначительный скрип двери не потревожил мой сон.
Когда ее шаги стихли, я открыла глаза. За окном светило яркое солнце, слишком летнее для сентября, и подумалось мне, что природа самая первая вручает свой подарок имениннице.
Спустя время я услышала голоса своих друзей в гостиной, они старались говорить шепотом, но у Тео не совсем получалось. Меня забавляла вся эта ситуация, и долгие полчаса я находилась в приятном ожидании.
Дверь открылась, и на пороге появился Луис, весь купающийся в солнечном свете. Он, недолго думая, проскочил расстояние от двери до моей кровати и нырнул в одеяла, потом на мою долю выпала череда мучительной щекотки, и наконец, тяжело дыша, он упал на подушки.
– С днем рождения, красавица.
– Сумасшедший, – я пыталась перевести дыхание, – а нельзя было с самого начала ограничиться этими словами?
– Нет, тебе же понравилось, – он снова потянул ко мне свои руки, но я, не рассчитав силу удара, оттолкнула его ногой, и бедный Луис оказался на полу.
– Луи, – я повисла над ним, – тебе больно?
– Радуйся, у тебя сегодня день рождения, и я не буду сильно бить тебя.
– Спасибо, – я виновато улыбнулась, – давай помогу встать.
– Ладно, одевайся и пошли, – поправив одежду, блондин подошел к окну, – я не буду смотреть.
Я хихикнула, слезла с кровати, схватила из гардероба первое попавшееся платье, надела и подкралась к Луису. Он обернулся до того момента, как я собиралась повиснуть у него на плечах, скрутил мне руки и вывел из комнаты, невзирая на мои мольбы помиловать.
В гостиную блондин затащил меня спиной, но я уже видела, как от наших шагов отлетают в стороны куча маленьких воздушных шаров разных цветов. Когда Луис отпустил меня, я обернулась и застыла, охваченная бурным восхищением. Вся гостиная, эта вся большая комната была заполнена воздушными шарами, я даже не могла представить, сколько времени и сил мои друзья потратили на их надувание. Они лежали на полу, висели на стенах, на потолке. В середине этого безумия стояли счастливые Валери и Тео. Франц, ощущающий какую-то неловкость, топтался рядом с ними, но тоже не мог сдержать улыбки.
– С днем рождения еще раз, – сказал Луис, обняв меня.
– Спасибо, мои любимые, – закричала я восторженно, когда Валери и Тео присоединились к нашим объятиям.
Мы отпустили друг друга, и я принялась искать взглядом Франца, но его не оказалось в комнате. Вдруг в арке, объединяющей прихожую и гостиную, показался огромный букет ромашек, а потом и голова парня. Я оглушила всех своим визгом, стояла, не в силах пошевелиться, пока Франц с ромашками добирался до меня. Он передал их в мои руки, нежно коснулся моей щеки своими губами, я растворилась в аромате цветов и его одеколона.
– Поздравляем тебя, – он немного волновался, – хотим, чтобы ты всегда улыбалась, потому что твоя улыбка способна осветить даже самые темные уголки человеческой души…твоя улыбка дарит надежду.
– Спасибо, – произнесла я почти шепотом, прижимая ромашки к своей груди, – у меня больше нет слов.
– Будь счастлива по-настоящему, – сказал Франц.
– А теперь танцы! – Валери закружилась по всей комнате.
Тео включил музыку, и нас всех унесло в беззаботное веселье. Даже Франц радовался, когда я набирала в охапку много воздушных шаров и выпускала их над головами друзей, забираясь на диван или стул. Мой день только начинался, а я уже не хотела, чтобы он когда-нибудь заканчивался. Я знала, что сегодня буду по-настоящему счастлива.
Через час приехал Жак. Он преподнес мне букет алых роз, крепко обнял и пожелал всего наилучшего. Валери и Франц с недовольными лицами стояли в стороне. Тео и Луис сложили пакеты с продуктами в багажник машины, помогли вынести сумки с одеждой (мы собирались провести два дня загородом). Я уже садилась в машину, как увидела Рене. Она стояла возле подъезда в цветочном платье и с подарочной упаковкой в руках.
– Сейчас вернусь, – сказала я и выскочила на улицу.
– Моя девочка, – Рене обняла меня, – с днем рождения. В моих глазах ты совсем не взрослеешь, все та же коротышка с зеленовато-карими глазами и копной каштановых волос. Худышка моя.
Я смеялась, обнимая женщину в ответ. Она вручила мне коробочку и попросила открыть ее в час своего рождения.
– Но я не помню… если честно.
– Я помню, ты родилась ровно в одиннадцать часов пятьдесят пять минут, когда до полуночи оставалось всего ничего. Твоя мама любит шутить, что тебе хотелось родиться именно седьмого сентября, именно в этот день.