– Прорвемся, – бросил через плечо Франц, скрывшись за стеной.
– Тяжело с ним придется… – со вздохом произнесла Валери.
– Ты не спишь?
Я осторожно обернулась к Францу, стараясь не задеть спящую Валери.
– Нет, – ответила я, – мне не спится.
– И мне.
– Нам вставать через два часа.
– Можно уже не спать.
Я разглядывала в темноте его черты лица. И ночная густота понемногу рассеивалась, рисуя все более четкие линии.
– Ты красивая. Мне это не дает покоя, – вдруг сказал он.
– Не самая красивая на свете.
– Для меня самая.
– А я думала, что во мне много недостатков. Например… нос. Когда я улыбаюсь, он становится очень широким.
– Что? – Засмеялся Франц, – ты серьезно?
– Да.
– Ты прекрасна, когда улыбаешься. И я обожаю твой нос.
– Зачем ты все это говоришь мне? Чтобы я сдалась?
– Нет. Я говорю, потому что так думаю. Мне все время хочется говорить тебе, какая ты красивая и забавная.
– А я обожаю твои глаза. И морщинки на лбу.
– А улыбку? Все девушки сходят с ума по моей улыбке.
– Тогда она мне не нравится.
– Не может быть.
– Может.
– Значит, ты одна такая. Но ты врешь, я знаю.
– Какой ты самовлюбленный все-таки, – я улыбнулась, – мужчина не должен быть таким красивым, это неправильно.
– Ты просто завидуешь. И злишься, потому что я красивый и не твой.
– В чем-то ты прав.
– Я тоже злюсь. Потому что ты не моя.
– Аврора?
– М?
– Покажи мне ту смешную рожицу. Когда ты сердишься.
– Я думала, ты уже спишь.
– Нет. Пожалуйста, покажи.
Я нахмурила брови и сжала губы. Франц заулыбался.
– А теперь печальную рожицу, пожалуйста.
– Ну, хватит, – я отвернулась от него, – отстань.
– Аврора, – его рука скользнула по моей талии и чуть приподняла мою майку, – мне нравится запах твоего тела.
Мои глаза закрылись, как только мурашки пробежались по коже. Я выгнула спину словно кошка. Губы Франца коснулись мочки моего уха, и я затрепетала от удовольствия.
– Поцелуй меня в последний раз.
Я повиновалась и повернула к нему свое лицо. Он не спеша приблизил к моим губам свои губы, и наши дыхания переплелись. Я находилась во власти его губ и рук и ни секунды не могла сопротивляться.
Прощались мы долго. Вокзал уже опустел, люди скрылись в вагонах, а наша пятерка стояла возле хмуро пускающего дым поезда и не желала расставаться. Валери обнимала брата, что-то шептала ему на ухо, давала наставления, я стояла между Францем и Тео, держала их за руки и, молча, любовалась братом и сестрой.
– Хватит, я все это не запомню, – жалобно проскулил Луис, – отцепите кто-нибудь эту рыжую от меня.
– Только попробуй разочаровать родителей, я из тебя сделаю лепешку с сыром. – Пригрозила указательным пальцем Валери. – Ты теперь остаешься за старшего, должен о них заботиться. Я позвоню вам, как только сдам экзамены. Или не позвоню, если вдруг решу спрыгнуть с центрального моста, в случае неудачи.
– Ты там всех испугаешь, и они тебя возьмут без экзаменов, – Луис потрепал сестру за щеку, – у тебя все получится. Мы все верим в это. А ты следи за Авророй, не давай ее в обиду.
Об остальных диалогах во время прощания упоминать не хочется, хоть и были среди них весьма забавные. Всегда одно и тоже – теплые слова, объятия, поцелуи, печальный блеск в глазах.
Я провожала Франца взглядом до вагона, он несколько раз оборачивался, открывал рот, чтобы сказать что-то, но, засомневавшись, снова отворачивался. До самой последней секунды я думала, что он не уедет… не сможет уехать, оставив меня на этом перроне с кучей проблем, которые мы создали вместе.
Он смог. Он прекрасно осознавал, что теряет меня, отдает другому человеку, разочаровывает, и все же сел в поезд. А мне хотелось, чтобы он остался. Проснувшись утром, я поняла, что не хочу его терять. Думала об этом всю дорогу до вокзала, в миг наших последних объятий, все время, пока его фигура отдалялась от меня. Только ему не осмелилась сказать об этом.
Глава 10
Моей нездоровой привычкой стало закрывать перед сном глаза и представлять море, теплый песок под босыми ногами, шум волн и звуки мимо проплывающих кораблей. И каждый раз, стоя у пристани, я ждала Франца, и он всегда приходил. Загорелый, с сияющей улыбкой, с серыми морскими глазами, выделяющимися на фоне утонченного лица, с волосами пшеничного цвета, в которые я с удовольствием запускала свои пальцы. Он поднимал меня над землей, кружил, прижав к своему крепкому телу, вновь опускал, касаясь губами моего плеча. Потом мы, взявшись за руки, прогуливались по побережью и не переставали говорить о наших чувствах.