- Насколько мне известно, группа «Slim» с самого начала своего творческого пути страдала от буйства фанатов. Все газеты и журналы подробно описывали километровые очереди за билетами на концерты. Рассказывалось и о том, как фанаты дежурили у подъезда вашего дома, писали слова любви на стенах и асфальте. Много статей было о самоубийствах ваших поклонников, о тех безумствах, на которые они шли, чтобы привлечь к себе ваше внимание. Как вы можете прокомментировать это?
Ника:
- В самом начале, когда мы только шли к славе, наш продюсер предупредил нас о возможных её последствиях. Потом он признался, что такого даже он не ожидал. Мы тоже не ожидали и не стремились к этому. Мы хотели быть услышанными, чтобы наша музыка приносила людям радость.
Алиса:
- Мне кажется, что у каждого популярного исполнителя, у актёров, писателей, музыкантов есть нормальные поклонники и безумные. Нормальные – это те, которым нравится то, что ты делаешь. Они слушают твои песни, ходят на твои концерты, могут даже сделать причёску такую, как у тебя, или надеть такие же ботинки. А ненормальные – они тоже любят твою музыку, но ты сам, твоя слава для них важнее. И они думают, что любят тебя. Но разве можно любить того, кого ты совсем не знаешь? Быть поклонником творчества – это одно. А поклонятся человеку? Как это возможно? На сцене «Slim» - это определённый образ, стиль. А какие мы в жизни, поклонники знать не могут. Как не могут и по-настоящему любить. Это не любовь – это желание прикоснуться к славе.
Корреспондент:
- Каким было ваше отношение к таким вот сумасшедшим фанатам?
Алиса:
- Мы старались их понять. Раздавали автографы тем, кто дежурил у подъезда, обязательно выходили после концертов к тем, кто до поздней ночи стоял у дверей в клубы, чтобы увидеть нас. Мы старались не обижать их. Ведь быть нормальным поклонником или безумным – это личный выбор каждого, и мы не могли лишить их этого выбора.
Ника:
- Мы шли им навстречу, пока не случалось что-то, что существенно мешало нашей нормальной жизни или жизни других людей
Корреспондент:
- Приведите пример, пожалуйста.
Ника:
- Вот вам пример. Когда мы ещё жили на старой квартире, подъезд дома там не охранялся и войти мог любой. Фанаты дежурили на лестнице и бросались к нам, когда мы выходили из квартиры. Даже спали на площадке. Мы относились к этому с пониманием – в конце концов, как уже сказала Алиса – это был их выбор. Наша домработница кормила их прямо на лестнице. А мы, когда встречались с ними, дарили им сувениры и игрушки. Автографы давали, конечно. А потом они стали слишком агрессивными. Исписали все стены подъезда разными обращениями к нам. Мешали соседям по площадке, которые просто боялись ходить мимо них по лестнице. Иногда кто-то из соседей вызывал наряд милиции, и их увозили. Но они снова возвращались.
Алиса:
- Мы неоднократно просили их не ночевать на площадке и не доставлять соседям беспокойство. Но они нас не слушали. Одна девочка лет двенадцати вообще сказала мне, что ей нравится, когда её показывают по телевизору. В самом деле – частенько приезжали корреспонденты и операторы, чтобы заснять фанатов, живущих на нашей площадке. И я спросила себя – что же они любят? Нас или то, что становятся известными благодаря тому, что делают. В итоге нам пришлось переехать туда, где фанаты не могли ночевать под дверьми нашей квартиры и мешать соседям.
Корреспондент:
- И что – даже к таким фанатам вы относились с симпатией?
Алиса:
- Несомненно. Мы сначала долго упрашивали, пока не становилось ясно, что они нас не слушают. И только потом принимали меры.
Корреспондент:
- А что бы вы хотели сказать таким фанатам?
Ника:
- Мне хотелось бы сказать – попытайтесь посмотреть на себя со стороны, беспристрастными глазами. Иногда вы не понимаете очевидного: мы – такие же люди, как и вы.
Алиса:
- Мы хотим есть, пить, мы можем, наконец, устать. У нас может болеть голова, так же, как и у вас, у нас бывает плохое настроение. Вы воспринимаете нас, как неземных существ, чья цель – сделать более радостным ваше существование. У детей для этого есть куклы. Но мы – не куклы. Мы живые.
Ника:
- Мы любим своих поклонников, но иногда мы хотим просто жить.