- Малышка, они все очень опытные в своём деле люди. Ты слушайся их, пожалуйста.
- Хорошо, - кивнула Алиса, - А ты уже уезжаешь?
- Всего на несколько часов, - заверил её Майкл, - Пока ты будешь встречаться со своей семьёй, я закончу кое-какие дела в агентстве. А вечером приеду. Подождёшь меня?
- Я подожду, - сказала Алиса.
Инга предложила встретиться в одном уютном кафе, всего в квартале от жилого комплекса «Мечта». Перед уходом Алиса зашла в комнату Ники. Ника уже проснулась. Соня измерила ей температуру, которая оказалась неожиданно высокой, и Марк Борисович вызвал врача.
- Всегда я болею некстати, - сказала Ника, когда Алиса присела рядом с ней на кровать, - Сейчас опять начнут таблетками пичкать.
- А разве болезнь бывает кстати? – спросила Алиса, - Ничего. Отдыхай. Я съезжу к своим на пару часов. А вечером опять приедет Майкл и побудет с нами.
- Соня сказала – они такого наворотили…
- Это правда, - рассмеялась Алиса, - У нас теперь тревожные кнопки почти в каждой комнате, а сколько видеокамер, я даже не берусь точно сказать. И шесть охранников внизу.
Алиса показала ей браслет.
- Смотри, что он мне подарил! Здесь есть кнопочка. Если на неё нажмёшь – охране поступит сигнал.
- Какой красивый! – восхитилась Ника, - А мне дадут что-то такое?
- Конечно. Вот только поправляйся, и я тебя со всеми охранниками познакомлю, и все тревожные кнопки покажу, - пообещала Алиса, - Да! И машины у нас теперь будут другие – бронированные.
- Прямо как на войне, - вздохнула Ника.
- Зато спокойнее, - возразила Алиса, - Не нужно думать, кто стоит у тебя за спиной.
Ника закашлялась. Глаза у неё блестели – давала знать о себе температура. Она взяла Алису за руку:
- Так не хочу, чтобы ты уезжала…
- Я ненадолго.
- Алиса…
- Что?
- Он тебе нравится, да?
- Нравится. Он такой…необычный. Не похожий ни на кого.
- Я заметила, - улыбнулась Ника, - Он так смотрит на тебя!
- Как?
- Как будто ты – единственное, что интересует его в этом мире. На меня никто никогда так не смотрел…
- И на меня, - сказала Алиса, - И мне страшно…
- Почему страшно? – удивилась Ника, - Мне кажется, что всё это просто здорово! Как в романах!
- Я боюсь – вдруг я выдам себя чем-то. Ведь он думает, что я нормальная, как все.
- А ты и есть нормальная! – возразила Ника.
Алиса покачала головой:
- Ты же знаешь, что нет. Мы с тобой обе ненормальные.
- Но у меня на это есть причина, - сказала Ника, - А у тебя?
Алиса со вздохом поднялась.
- Если бы я знала, Ника…Ладно, мне нужно ехать. Я скоро вернусь.
Если Ю и удивился, увидев наклеенные над Лериным столом фотографии убитых девушек, то ничего по этому поводу не сказал. В последнее время он был жутко загружен на работе, и мог посвящать своему хобби совсем мало времени. У Леры времени было больше. До обеда она умудрялась сделать всю работу, запланированную на день. И весь вечер посвящала чтению документов дел и размышлениям. Прочла она и протоколы допросов, о которых говорил Ю. На самом деле было очень странно, что ни Евгения, ни Кристина, у которых никогда не было толп поклонников, никому не рассказывали о таинственном кавалере. Родители и подруги о нём, конечно, догадывались, но ничего конкретного рассказать не могли. Ни одной зацепки – ни имени, ни внешности, ни возраста. Человек-невидимка. Обе девушки, в принципе доверявшие своим родителям и ближайшим подругам, в отношении таинственного молодого человека вели себя, как партизаны на допросе. Ни словечка не проронили. Хотя родители и подруги обеих девушек на допросах утверждали, что пытались задавать вопросы о кавалере. А в ответ, как говориться, тишина. Вот тебе и фокус!
Нарисовав на куске картона некий призрачный силуэт, Лера прикрепила его поверх фотографий убитых девушек, и даже порой разговаривала с ним, как с убийцей. Это помогало ей сконцентрироваться.
Ещё одно обстоятельство, присутствующее в обоих делах, не давало ей покоя. На виске и у Евгении, и у Кристины, почти у корней волос, остался след от чёрного фломастера – маленькая точка, на которую эксперты, по счастливой случайности, обратили внимание. И отразили это в протоколе осмотра тела. Что это? Девушки где-то испачкались? Или это небрежность убийцы, оставившего этот странный след? Или, наоборот, часть его ритуала? Лера перелопатила гору литературы, где описывались случаи, когда преступник оставлял на теле своих жертв какой-то особый след. Чего она только не начиталась! Одна только история о Таганрогском маньяке-душителе Цюмане, который оставлял на своих убитых и изнасилованных жертвах только колготки, потому что считал их самым возбуждающим предметом женской одежды, чего стоила. Нигде никогда не мелькало ничего похожего на точки, нарисованные фломастером. Так что же это? Небрежность или всё-таки ритуал? То, что он не сразу насиловал и убивал своих жертв, а некоторое время держал их где-то, наводило на мысль о терпении, которое он проявлял для достижения своей цели.