— Это целевое направление на обучение в Медицинском институте от поликлиники Министерства внутренних дел.
Все трое хозяев дома замерли, напряжённо и удивлённо глядя на гостя.
— Дима, ты... серьёзно? — растерянно пробормотала Алёна, не в силах усвоить полученную информацию.
— Конечно, серьёзно, Алёнка! — заверил мужчина. — Разве я могу шутить такими вещами? Ведь знаю, как это много значит для тебя.
— Спасибо, Дима, я... — Алёна поняла, что вот-вот разрыдается, как перед прошлой «Зарницей» у школы, и что было сил прикусила губу.
Шелестов не отрываясь смотрел в её бледное лицо.
— Но как вам это удалось, Дима? — удивлённо спросила Надежда Александровна и развела руками.
— Мой отец хирург. Пришлось подключить его к делу.
— Мы ваши должники, Дима!
— Нет, Надежда Александровна, не нужно ничего. Для меня главное, чтобы направление пригодилось.
Когда Дмитрий собрался уходить, Алёна отправилась с ним до ворот, провожать.
— Дима, спасибо тебе огромное ещё раз, и ещё миллион раз! — наконец-то потрясение немного отступило, и слова начали собираться в целые фразы. — Ты даже не представляешь, что это значит для меня.
— Представляю, — тихо ответил Шелестов, странно глядя на Алёнку. — И очень счастлив, что смог сделать это для тебя...
Ему как будто передалось волнение девушки, и он замолчал, продолжая смотреть на неё.
— Дима, — выпалила вдруг Алёна, отважившись на вопрос, который давно её волновал, — скажи, а у тебя есть девушка?
Дмитрий некоторое время молчал, во все глаза глядя на Алёнку. Лицо его вспыхнуло.
— Вообще я надеюсь, что есть, — наконец тихо ответил он. — Осталось только у неё спросить, считает ли она меня своим парнем, а себя — моей девушкой.
— А ты до сих пор не спрашивал? — выпалила Алёна только чтобы не молчать и не думать.
В голове крутились две мысли: одна — слишком прекрасная и казавшаяся нереальной, а вторая — ужасная, зато вполне правдоподобная.
— Кажется, пришло время спросить, — нерешительно улыбнулся мужчина.
Алёнка посмотрела в его глаза и даже при всей своей наивности поняла, что сбывается, кажется, та мысль, которая казалась прекрасной и нереальной.
Положив папку на поленницу, в которую были сложены дрова для бани, Дмитрий взял ладони девушки в свои.
— Я мечтаю о том, чтобы ты была моей девушкой, а потом... — он смешался. — Понимаю, что я на восемь лет старше, а ты ещё так юна... Но я готов ждать.
— Да. Пожалуйста, Дима, подожди меня! Я очень хочу, чтобы ты дождался.
— И ты не считаешь меня старым? — в глазах Дмитрия мелькнула неподдельная радость.
— Нет, конечно! Какой же ты старый?! Ты самый лучший. Никого лучше нет. И ты самый близкий, — девушка говорила это, и вместо стыда и стеснения из-за своей смелости испытывала лёгкость, уверенность в том, что всё делает правильно.
— Дождусь, — серьёзно кивнул мужчина, и у Алёнки не осталось никаких сомнений в том, что он говорит чистую правду. — Обещаю. Такое доверие не могу не оправдать, тем более, что ты для меня тоже самая близкая, единственная.
Сердце Алёны стучало, кажется, так, что было слышно на другой стороне улицы. И всё же чисто женское любопытство и желание расставить все точки над «i» взяли верх.
— А раньше, Дима? Ты ведь уже взрослый, — продолжала «допрос» неугомонная Алёнка.
— Алёна, — вздохнул Шелестов. — Я мог бы тебе соврать, но не хочу изображать святого. Девушки были, только карьера всегда стояла на первом месте. Далеко не у каждой хватит духу связать свою дальнейшую жизнь с военным. Нужно понимать, что такая жизнь — далеко не сахар, не буду вводить тебя в заблуждение.
— У меня хватит духу! — горячо заверила Алёнка.
Дима быстро обнял её, на миг прижал к себе и тут же отпустил. Но Алёна успела почувствовать, что его сердце колотится так же отчаянно, как и её.
В сентябре девушка приступила к учёбе в медицинском институте. Была возможность жить у бабушки, однако Алёна решила, что нужно привыкать к самостоятельной жизни, потому поселилась в студенческом общежитии.
А в октябре из Соликамска вернулся домой отец, Виктор Григорьевич. Алёна не знала заранее о его возвращении, потому не смогла скрыть удивления, переступив однажды субботним утром порог родительского дома.
От Надежды Александровны не укрылась реакция Алёны, и днём, когда отец ушёл по делам, женщина попыталась вызвать дочь на откровенный разговор.
— Я понимаю, что речь идёт о моём отце, о человеке, который дал мне жизнь... — пожала плечами девушка. — Но в данный момент он для меня прежде всего человек, предавший мою мать и бросивший тень на всю семью.