Глава 2
Когда проводишь всё время в больнице, невольно начинаешь проникаться симпатией к обычным вещам. Я вот, например, открыла для себя, что люблю среду. Отличный день недели. Не такой ущербный как понедельник, но и не идеальный, как суббота. Золотая середина, как говорится. К тому же, как можно не любить день недели, когда с его приходом в меню появляется шоколадный пудинг. Прекрасный десерт, который помогает видеть точки света из той бездны, в которой ты медленно утопаешь. Но стоит попробовать ложку – и день сразу становится лучше. Какую бы процедуру ты не проходил, и сколько бы не презирал своё отражение в зеркало, пока в твоём рту дрейфуют частички этого тёмного рая, всё остальное становится неважным. От одних мыслей о лакомстве у меня во рту скопилась слюна. Я завтракала несколько часов назад, обед был не так далеко, так что, думаю, не проблема попросить пудинг немногим ранее. Достала небольшой пульт, прикреплённый к койке, и нажала любимую кнопку — вызов персонала. А точнее — вызов Роуз. Человека, который и днём, и ночью следит за моим самочувствием и помогает маломальски справляться со всем. Кстати, именно она разрешает мне таскать пудинг тогда, когда я хочу, а не по расписанию. Не прошло и минуты, как дверь открылась. Я лежала свернувшись в клубок и ждала, когда медсестра задаст такой привычный, но необходимый вопрос. — Добрый день, мисс Линд. Как ваше самочувствие? Вместо тонкого девичьего голоска я услышала низкий голос молодого человека. От неожиданности резко повернулась. Возле двери стоял высокий парень не старше двадцати пяти, в форме медбрата. Внешне симпатичный брюнет привлек внимание, но вместе с тем вызвал обеспокоенность. Что я определённо не люблю, так это когда обычный порядок вещей меняется. С переменами обстоятельств грядут и перемены поведения — не лучшая перспектива для онкобольного человека. — Чувствую себя паршиво, как и всегда. А вы кто такой? — Раз можете выражать недовольство, то всё не так плохо... Проигнорировал мой вопрос и насмешливо улыбнулся. Параллельно записал что-то в планшете и снова посмотрел на меня. — Кто вы, и что здесь делаете? — повторила настойчиво. Я не собиралась терпеть неведение. Самое невыносимое в этом мире. Особенно, когда ты знаешь о своей скорой смерти. Когда в твоей голове треплется такая информация, появляется уверенность, что ты должна знать всё. И такую мелочь, как имя неучтивого незнакомца – тоже. — Да, я не представился.